Сборная СССР должна была дебютировать на чемпионате мира 1953 года. Но в руководстве ЦК КПСС от руководителей тогдашнего Спорткомитета попросили гарантии, что наша команда станет первой. Дать такие гарантии было опасно – а вдруг не получится? К тому же был травмирован лидер сборной Всеволод Бобров. В общем, команду послали на студенческие игры в Вену, где она легко всех обыграла. В 1954 году гарантий уже не требовали.

«Да, возили нас в ЦК партии, - вспоминал почти полвека спустя вратарь первой чемпионской команды Николай Пучков. – Но никто от нас не требовал обязательно выиграть. Там тоже умные люди были, и они понимали: чем больше шпынять, тем хуже результат будет. Нас попросили достойно сыграть, но ничего не приказывали. Сказали, что будут болеть и переживать за нас».

Турнирная ситуация к финальному дню была не слишком сложной. Сборная СССР перед игрой с канадцами сыграла 1:1 со шведами. Игра проходила в ужасных условиях – все время сыпал снег; из-за того, что на лед то и дело с лопатами и скребками выходили чистильщики, пришлось играть четыре периода по пятнадцать минут. Распределение медалей зависело от игры СССР – Канада. Честь родоначальников защищал клуб из пригорода Торонто – канадцы считали, что для состязания с европейцами не стоит собирать сборную. Правда, свой клуб все-таки усиливали то бывшими профессионалами, то парнями из других команд. Если сборная СССР проигрывала канадцам, то на следующий день, 8 марта, ей предстоял дополнительный матч со сборной Швеции – уже за медали чемпионов Европы. Организаторы были уверены в таком исходе и даже распорядились начать печатать билеты. Кстати, наши игроки об этом узнали, и это стало дополнительным раздражителем для их самолюбия.

Канадцы в своем составе имели «восстановленных» любителей – вратаря Локхарта, форварда Джеймисона и пару нападающих из «Бостон Брюинс» Ангера и Шилла.

Руководители нашей делегации решили накануне матча собрать тренерский совет, на который пригласили не только Аркадия Чернышева и Владимира Егорова, но и приехавших на турнир других специалистов, среди которых был и Анатолий Тарасов. Какое-то время Тарасов также был тренером сборной, но у него возник конфликт с игроками, и на чемпионат он поехал наблюдателем. Пригласили и капитана команды Всеволода Боброва, который на совете демонстративно … зевал. Отношения между Тарасовым и Бобровым всегда были сложными – оба славились непростыми характерами.

Одни участники совета считали, что против канадцев надо играть, как на тренировке, не биться за выигрыш, сберечь силы и потом дать бой шведам. Для первого выступления титул чемпионов Европы тоже почетен. Это уже ого какой успех! Лишь Чернышев считал, что надо играть на победу. Бобров, пока все не выступили, отмалчивался и высказался, когда основные «ораторы» выдохлись. Капитан был краток: «Давай, Аркадий, пойдем спать, а завтра мы обыграем канадцев … Нечего тут болтовней заниматься … Вы как хотите, а я пошел спать ». Естественно, что после этого он встал и вышел из комнаты, оставив остальных в несколько нелепой ситуации: что бы они ни решили, он будет играть по своему.

А от Боброва зависело многое. Его авторитет среди игроков был огромен. Тренеры с ним обычно не спорили.

Вот что мне рассказывал о финальном матче Николай Пучков.

«Это было колоссальное состязание. Бобров в этом матче был велик. Какие он забивал голы, не так уж важно. Но он вселил в нас абсолютно боевое и спокойное настроение… Состояние духа было здоровое и победное, до сих пор не могу понять почему… Думаю, то, как держались бобров, бабич, Жибуртович, Виноградов, внушало всем нам, а мы были помоложе, такое настроение… А после матча, во время награждения, мы плакали: ничего особенного, когда у тебя на плечах вся страна, миллионы людей».

Всеволод бобров рассказывал: «Аркадий Иванович – человек тактичный, умный, волевой, знающий свое дело и каждого из нас. Он создал коллектив, команду волевую, способную на подвиг. В день игры побеседовал с каждым. Мне сказал: «Ты, Сева, лидер, но не увлекайся индивидуальной игрой. Победить может только команда, и сыграть ты должен только на команду. Сегодня наш день».

Наши начали игру свободно, раскованно, а канадцы - самоуверенно. Они и на лед выходили с шуточками. И внешне преимущество было на их стороне – почти все выше соперников и мощнее. Но у нас были свои козыри: скорость и игра в пас, а тяжелые мощные канадцы попросту не успевали за соперниками. Да и Чернышев поставил перед соперниками неожиданные тактические задачи – каждое наше звено действовало в своей манере, и приспособиться к их игре канадцам никак не удавалось. На шестой минуте Гурышев открыл счет с подачи Хлыстова, а затем Шувалов реализовал большинство с подачи Бабича. Канадцы стали грубить: если не успеваешь, то просто вынужден нарушать правила, а если проигрываешь, то с досады кидаешься на соперника как на главного обидчика. Скоро Бобров отметился сольным проходом и, выйдя один на один с голкипером, просто обыграл его и положил шайбу в пустые ворота. На первый перерыв команды ушли при счете 4:0 в пользу сборной СССР – под занавес с подачи Гурышева забил Бычков. Дубль в этом матче был на счету Шувалова – во втором голе его ассистентом стал Бобров. Гол Кузина – результат индивидуальных усилий, а Кучевский реализовал большинство с подачи Хлыстова.

Организаторы чемпионата приставили к нашей команде в качестве сопровождающего Никки Денисова – сына эмигрантов первой волны. Руководители нашей делегации на него смотрели как на потенциального антисоветчика. Но молодой человек обожал наших игроков и не проявлял себя как злопыхатель ни в коей мере. Вспоминая тот чемпионат, а мы встречались с ним в шестидесятые годы, Никки всякий раз лишь крутил головой и делал большие глаза, когда его спрашивали, как наши отметили победу…

В руководстве больше всего боялись, что кто-то захочет остаться на Западе. Но в те годы это было редкостью. Правда, многие знали, что произошло со сборной Чехословакии в 1950 году. В декабре 1949 года комаена играла на кубке Шпенглера в швейцарском Давосе, и к ней «подкатились» двое соотечественников с предложением остаться. В шутку или нет, но хоккеисты собрались в номере гостиницы «Бельведер» и поставили вопрос на голосование. С преимуществом в два-три голоса победили сторонники возвращения домой. И вернулись. «Доброжелатели» есть всегда и везде, в том числе и среди «своих». Кто-то донес, а в результате всю команду сняли с самолета, когда они в марте 1950 года должны были вылетать в Лондон на чемпионат мира. Хоккеистов обвинили черт-те в чем, в том числе в шпионаже, игроки получили от двух до четырнадцати лет тюрьмы. Срок влепили даже вратарю, который и не должен был лететь в Англию. Одно слово – холодная война…

После этого сборная Чехословакии долго не могла оправиться, а кто-то начал пустил слух, что чехов посадили, чтобы русские смогли выиграть чемпионат мира. Но где 1950 год, а где 1954-й? Холодная война…

В 1954 году впервые руководство Международной федерации решило назвать трех лучших игроков турнира. Лучшим вратарем стал канадец Дон Локхарт, лучшим защитником – швед Ларс Бьерн, а нападающим – Всеволод Бобров.

«Я был уверен, что первыми станут канадцы, - признавался потом знаменитый шведский хоккеист Свен Тумба-Юханссон. – Советская команда выиграла заслуженно, у не нет слабых мест».

«Советские хоккеисты показали нам. Что можно играть без грубости, без жестких ударов по соперникам», - вторил Тумбе президент шведского хоккейного союза Хельге Берглунд.

До первого для нас чемпионата газетчики любили задавать риторический вопрос: кто победит канадцев? Теперь он зазвучал иначе – кто победит советских хоккеистов? В 1954 году на хоккейной сцене появилась новая сила – Советский Союз.