Богатыри ледяных полей
Говорят, история не повторяется. Может быть, это и так. Но в тот момент, когда мистер Ахерн, президент Международной лиги хоккея на льду, вручал нашим ребятам в зале стокгольмской ратуши золотые медали чемпионов мира и Европы, мне вспомнились две странички из хоккейной летописи и связанные с ними два рисунка, напечатанные в разное время в шведских газетах.
Девять лет назад в Стокгольме тоже проводился чемпионат мира по хоккею. И тогда, как и в марте нынешнего года, не было недостатка в комментариях и прогнозах. Но девять лет назад перед заключительным матчем сборных СССР и Канады хоккеистам не предстояло решать задачу с четырьмя неизвестными. Чемпионами мира могла стать лишь одна из двух команд — советская или канадская.
Организаторы турнира настолько были уверены в поражении наших хоккеистов, что заранее, еще перед матчем, сообщили даже о предстоящей дополнительной игре команд СССР и Швеции за звание чемпиона Европы и объявили продажу билетов на этот матч. Ведь если бы советская команда проиграла канадцам, она по числу очков сравнялась бы со шведской. Газета «Афтонбладет» поспешила поместить карикатуру — рослый канадец усаживал за низенькую школьную парту хоккеиста, в котором без труда можно узнать Всеволода Боброва. На парте лежал букварь...
Переигровка не понадобилась. Дебютанты чемпионата сами дали урок хоккейного мастерства и выиграли золотые медали.
Прошло девять лет. И вот снова Стокгольм. 17 марта 1963 года. Газета «Дагенс Нюхетер» печатает рисунок, посвященный чемпионату мира. Художник изобразил хоккеиста в форме команды «Тре крунур». Крохотная ступенька отделяет его от золотой чемпионской медали. «Шведская сборная — без пяти минут чемпион мира!» — гласит подпись.
И вновь ошибся художник. Вновь последний день опроверг прогнозы. Чехословацкие хоккеисты обыграли грозных шведов, а наши победили канадцев. Семнадцать полпредов советского хоккея— три токаря, слесарь, шесть военнослужащих, два инженера, четыре студента и один преподаватель, спортсмены из Москвы, Горького и Электростали, стали обладателями золотых медалей, ценность которых для семнадцати ребят неизмеримо выше ценности металла.
Мне посчастливилось — я первым их поздравил в тот день с победой. И вернулся на трибуну в смятенном душевном состоянии, как всегда, после минуты огромного счастья. И задумался.
Трудным, ах, каким трудным был путь к победе. Кажется, и перед стартом нас преследовали неудачи. Перед отъездом в Стокгольм заболел Константин Локтев. Буквально накануне серьезную травму получил Владимир Юрзинов...
А здесь еще поток многочисленных спортивных обозрений, пространных предварительных комментариев и анкет. Предпочтение в них отдавалось сборным командам Швеции, Канады, Чехословакии. Лишь Вячеслав Старшинов в анкете Чехословацкого телеграфного агентства назвал будущим чемпионом мира сборную Советского Союза.
Прогноз Старшинова был не просто трезвой оценкой объективных возможностей коллектива. Это была и вера в своих друзей, в их волю и сплоченность, в их русский, советский характер.
Случилось так, что руководители Международной лиги хоккея на льду, называя трех лучших хоккеистов мира, не отметили никого из команды-победительницы. Это беспрецедентный случай в истории чемпионатов. Кое-кто из нашего брата — журналистов — заворчал недовольно. А Борис Майоров сказал:
— В общем-то все правильно. Кто-то из нас сыграл сильнее, чем ожидалось, кто-то слабее, но в итоге мы победили. Мы сильнее в целом, все — понимаете? Ведь мы теперь чемпионы мира.
Итак, подробнее о семнадцати. Но вначале — о двух других, без чьих усилий не родилась бы победа, о тех, кто стоял у ее купели. Это тренеры Аркадий Иванович Чернышев и Анатолий Владимирович Тарасов. Вдумчивые педагоги, подлинные знатоки хоккейной науки, они на протяжении ряда лет сменяли друг друга у руля сборной, а с осени прошлого года вдвоем встали к штурвалу. Чудесный сплав тренерской мысли!
Ведущая тройка нападения сборной — братья Майоровы и Вячеслав Старшинов. Уже пять лет они играют вместе в одном звене, дружат. До весны прошлого года вместе ходили в институт — Московский авиационно-технологический. Борис получил уже диплом инженера, а двое других еще студенты. В нынешнем году сдает государственные экзамены Старшинов.
Поначалу ничто не предвещало дружбы. Братья-близнецы, до самозабвения влюбленные в большой футбольный и маленький хоккейный мяч, а затем и в юркую шайбу, целые дни проводили на стадионе «Спартак», что на Ширяевом поле. Отсюда они начали путь в большой спорт, и здесь же, на скромном спартаковском стадионе, их первый наставник — заслуженный мастер спорта Александр Игумнов познакомил близнецов с будущим партнером Вячеславом Старшиновым. Братьям не понравился этот увалень. Он им показался тихоходом, и они, так любившие стремительный темп, быстроту, наотрез отказывались играть с ним. Игумнову пришлось приложить немало терпения, чтобы убедить братьев принять Славу в свою компанию.
Вихрь у ворот, стремительная пляска шайбы и неожиданный удар — вот что такое игра этой тройки. Но разложим вихрь на составные, попробуем измерить алгеброй гармонию. Какие они — трое?
Борис, пожалуй, лучше других чувствует и понимает сюжет матча, по памяти, подобно шахматисту, может восстановить любую партию, мельчайшие детали сыгранной встречи. На то он и капитан сборной. Слава Старшинов только по виду медлительный. Он необычайно горяч и азартен в игре. Его самоотверженность не знает границ. Чаще других он преграждает собой путь шайбе, больше других нападающих любит силовое единоборство и в игре, конечно, выкладывает все силы, всю энергию без остатка. Женя Майоров производит впечатление несколько замкнутого человека. Но поговорите с ним минуту-другую, и перед вами раскроется интересный, тонкий человек, хорошо разбирающийся в литературе, в искусстве. На поле он: весь внимание— в обороне, полная отдача сил — в атаке.
Другая тройка — два армейца и железнодорожник. Вениамину Александрову и Александру Альметову (их первый тренер — заслуженный мастер спорта Борис Афанасьев) не так-то просто было начинать играть в команде мастеров. Ведь им пришлось заменить таких виртуозов, как Всеволод Бобров, Евгений Бабич, Виктор Шувалов.
Александр пришел в ЦСКА, когда его асы прошлого еще с блеском вели атаки на ворота соперников. Вениамину повезло, он постигал хоккейное мастерство, играя бок о бок с прославленными форвардами. В то время на трибунах неизменно присутствовал курносый мальчишка с вихрастым черным чубом. Саша Альметов мысленно повторял все движения Боброва (это его кумир по сей день), Бабича, Шувалова, а затем и нового их партнера, юного Вени Александрова. Тогда он еще и не думал, что со временем молодой форвард станет его закадычным другом, великолепным партнером.
Виктор Якушев заменил в армейской тройке Константина Локтева. На стадионе Юных пионеров прошла его хоккейная юность, там у заслуженного тренера СССР Владимира Блинкова, у которого начинали заниматься еще и Эдуард Иванов и Юрий Волков, учился он той самоотверженности, тому мужеству, которые не раз выручают его теперь в острых схватках у ворот. «Боец» — коротко говорят о нем друзья.
Пожалуй, больше всего нареканий в канун чемпионата мира вызывала игра динамовской тройки — Станислава Петухова, Владимира Юрзинова, Юрия Волкова. Но в Стокгольме все трое преобразились. Скажем, не слишком эффектная внешне, но полезная для команды игра Волкова была той частицей, которая дополняла мужество одной тройки, агрессивный порыв другой и делала действия третьей изнуряющими для соперников.
Оборону ворот тренеры нашей сборной доверили горьковскому слесарю Виктору Коноваленко, хоть он и неудачно сыграл на чемпионате мира два года назад. На этот раз Коноваленко играл на редкость стойко и уверенно. Никто из команды не упрекнул Виктора в том, что одну из шайб после броска шведского игрока он пропустил опрометчиво. Доверие команды помогло Коноваленко с успехом охранять ворота от мощных атак соперников.
Ну, а случись что-нибудь с Виктором, ему на смену в любой момент готов был прийти спокойный, рассудительный, расчетливый при охране ворот Борис Зайцев.
После матча со сборной Канады наша команда качала своих тренеров. Я видел слезы на глазах у Аркадия Чернышева, всего лишь за несколько минут до этого казавшегося сдержанным человеком — человеком чеканных жестов и лаконичных фраз. И мне невольно припомнился один разговор двухлетней давности.
Было это в поезде Новосибирск — Новокузнецк. Динамовцы ехали на матч с «Металлургом». За окном стояла глубокая ночь, но нам не хотелось спать, и мы с Чернышевым долго говорили тогда о хоккее.
Откровенно говоря, трудно было представить будущее нашей сборной. Великолепные защитники, так много сделавшие для отечественного хоккея, уже готовы были уступить свое место в обороне молодежи, а новых имен что-то не было слышно. Так казалось мне.
— Нет, это не так, — уверял Аркадий Иванович. — Хорошие защитники подрастают. И он назвал имена Виталия Давыдова, Виктора Кузькина, Александра Рагулина, Эдуарда Иванова.
И вот в Стокгольме мы поняли, что оптимизм Чернышева, казавшийся два года назад не обоснованным, имел под собой крепкий фундамент.
Эдуард Иванов впервые поехал на чемпионат мира. Он выглядел здесь совсем иным — перед глазами был просто новый Иванов. Пропала былая недисциплинированность, он уже не мчится, сломя голову, к воротам соперников. Жажда гола, правда, осталась, но свое пристрастие к агрессивной игре Эдуард теперь согласует с действиями и замыслами всего коллектива. На его счету в чемпионате мира четыре заброшенных шайбы.
Александр Рагулин, всего три года назад выступавший в команде юниоров, иной раз в матчах чемпионата страны играл неудачно. Но на главном экзамене он вложил в свои действия столько темперамента и задора, что нападающим любой зарубежной команды приходилось прибегать к самым хитроумнейшим способам борьбы, чтобы только миновать Рагулина. Сделать это было не так- то легко. Не случайно Рагулин включен в символическую сборную мира.
«Кузя» — так любовно называют хоккеисты сборной защитника Виктора Кузькина, молчаливого, внешне спокойного, но азартного и темпераментного в игре. Кузькин, дебютант сборной, уже сегодня наводит страх на самых грозных форвардов мира.
При всей своей дисциплинированности и педантичном исполнении тренерских указаний Виталий Давыдов на первых порах в глазах зрителей как-то проигрывал в сравнении с могучими, атлетически сложенными защитниками типа Сологубова, Трегубова, Кучевского, Сидоренкова, Уколова. И рост у него какой-то не хоккейный... Но Виталий четкими действиями в защите, охотой к силовым столкновениям, пристрастием к мужественной борьбе по праву занял место в числе лучших.
Золотые медали чемпиона мира и Европы вновь получил Николай Сологубов. Стокгольмский мировой турнир был для 39-летнего спортсмена восьмым по счету. Вдвойне приятна нашему ветерану победа на шведском льду — ведь в сборной он единственный из великолепной команды «образца 1956 года».
В числе награжденных золотой медалью — и Юрий Парамошкин. Ему не довелось принять участие в играх чемпионата, но кто знает, сколько неприятностей зарубежным вратарям еще принесет в будущем этот нападающий из подмосковного города Электростали.
Рассказ о сборной СССР был бы не полным, если не представить читателям тех, что врачевал боевые ссадины игроков, массировал затекшие суставы, готовил мышцы к новым силовым поединкам, во время которых трещат прочные борты поля. Речь идет о враче Михаиле Михайловиче Кузнецове и массажисте Георгии Лавровиче Авсеенко.
Можно спорить по поводу того, не уступали ли в какие-то минуты наши хоккеисты шведам в тактическом мастерстве, о том, техничнее ли наших игроков чешские форварды. Но, право, нельзя объяснить триумф нашей молодой и очень дружной команды лишь спортивным счастьем.
Не могу не вспомнить слов Евгения Майорова после матча с канадцами.
— Везение? Нет. Это закономерность. В конце концов везет сильным.
Можно смело сказать, что по своему высокому волевому накалу, товарищеской спайке и чувству локтя сборная команда Советского Союза не имела на стокгольмском чемпионате равных. А ее технику и тактику, силу и меткость соперники испытали на себе.
Стокгольм — Москва
