Роковой день - I часть

В полдень первого сентября 1992 года, на дороге, ведущей к поселку Кольцово, периодически замирало движение общественного транспорта. Причиной этих «пробок» были большие автобусы «Икарус», которые неуклюже пытались припарковаться на стоянке возле Кольцовского кладбища. Когда чуть позднее стали подъезжать многочисленные гости и официальные лица, то их машины могли с большим трудом отыскать место для парковки, а частные легковушки были вынуждены выстраиваться разноцветной колонной вдоль дороги.

Среди почетных гостей, которых пригласили на открытие мемориала команды ВВС, были родственники погибших: брат Юрия Тарасова – всемирно известный тренер – Анатолий Владимирович Тарасов, сестра форварда ВВС Василия Володина – Тамара Михайловна, первый тренер свердловского Динамо Георгий Кириллович Фирсов, у которого постигал азы канадского хоккея Василий, радио - оператор Ольга Баталова, которая в трагический день осуществляла связь с самолетом Ивана Зотова... После небольшого вступления, в котором присутствующим напомнили историю создания и короткий, но очень яркий путь хоккейной команды ВВС, Анатолий Владимирович Тарасов бережно положил свой букет на камень с фамилией брата и долго, молча стоял возле него, тяжело опираясь на костыли. А Тамара Михайловна, подойдя к надгробью с фамилией Володина, положив на него цветы, сквозь слезы чуть слышно сказала: «Наконец - то, Вася, и у тебя теперь есть своя могила».

«РОЗОВЫЙ-42» просит посадку!

Любая катастрофа, повлекшая за собой человеческие жертвы – это ЧП. Тем более, когда разбился самолет из полка особого назначения, на борту которого находилась хорошо известная во всей стране хоккейная команда. Сейчас даже трудно предположить, почему Борис Бочарников, исполнявший обязанности тренера команды ВВС, решил отправиться со своими подопечными в Челябинск за несколько дней до намеченного там календарного матча чемпионата страны против местного «Дзержинца». Ведь ему удалось убедить не кого-нибудь, а своего шефа Василия Иосифовича Сталина отправить хоккеистов самолетом, хотя обычно все наши команды ездили на игры поездом. Добраться до балтийских или невских берегов по железной дороге можно было всего за одну ночь. И хотя для поездки на Урал требовалось более двух суток, необходимое для этого время организаторы первенства страны всегда предусматривали при составлении календаря, сознательно увеличивая интервалы между играми. Да и переубедить Василия Сталина в чем бы то ни было являлось задачей не из легких.

Без сомнения, известно, что, несмотря на некоторую нелогичность в принятии тех или иных решений, в принципиальных для себя вопросах, Василий Иосифович всегда занимал очень жесткую и бескомпромиссную позицию. К спортсменам своего общества он относился всегда подчеркнуто заботливо, насколько хватало его возможностей, и любое проявление легкомыслия в вопросах элементарной безопасности спортсменов полностью исключалось. Отсюда можно сделать вывод, что доводы Бочарникова прозвучали более чем убедительно. Как бы там ни было, за день до рокового вылета команды в Челябинск Василий Сталин пригласил Бориса Михайловича к себе в штаб ВВС Московского военного округа, чтобы уточнить ряд интересующих его моментов.

В самом начале беседы Василий Иосифович, разложив на своем столе рукописные листочки с турнирной таблицей, уточнил, что после поражения команды «Крылья Советов» от «Спартака», команда ВВС в турнирном положении поднялась на третье место. Он расценил это как несомненный шаг вперед, но, все же попросил Бочарникова кратко обрисовать дальнейшие перспективы команды. Борис Михайлович явно ожидал этого вопроса и потому ответил совершенно без раздумий: «Динамовцы опережают нас всего на одно очко, и нам во втором круге еще предстоит встреча с ними. Так что, в случае победы мы их сумеем обойти. А вот догнать ЦДКА будет очень трудно. Однако ясно, что ВВС не может терять ни одного очка». Василий Иосифович одобрительно улыбнулся: «Верно все говоришь. Проигрывать нам больше никак нельзя. Так что ты в своей работе должен исключить любые проколы. А теперь поговорим о вашем уральском турне. С тобой завтра летят, как обычно, семнадцать человек?». Бочарников, загибая пальцы рук, пересчитал всех хоккеистов, которые должны отправиться в Челябинск и уточнил: «Нет, Василий Иосифович, только четырнадцать». Сталин посмотрел на Бориса Михайловича с некоторым недоумением и произнес: «Ты что, Борис, шутишь? Я же тебя предупредил: проиграешь – пеняй на себя. Кого не будет? Почему?». Бочарников, немного оживившись доложил обстановку в команде: «Извините, товарищ генерал-лейтенант, но мы ведь с Вами два дня назад уже согласовали вопрос о Викторе Шувалове».

После небольшой паузы Бочарников продолжил: «Вторая потеря более ощутимая, товарищ генерал-лейтенант: с нами не будет в этой поездке капитана команды – Александра Виноградова». Дело было в том, что во время матча против ЦДКА Виноградов был удален судьями за некорректное поведение до конца игры. «Он вчера уже не играл за команду против ленинградского «Динамо», а сегодня дисциплинарная комиссия дисквалифицировала нашего капитана на три матча. Так что в Челябинске и Свердловске он не имеет права играть», - резюмировал Бочарников. «Я бы этим судьям вставил свисток в...», – Василий Сталин смачно выругался и вдруг неожиданно рассмеялся. – «А потом пусть возьмут его в рот, а то, они считают себя умнее других. Ну а кто третий?».

Было видно, что Бочарников немного смутился, а потом немного нерешительно сказал: «Вы ведь несколько дней назад освободили от работы Гольдина и сейчас у нас в команде вакантная должность тренера. Правда, пока эти обязанности исполняю я, но официального приказа нет. Так что, я скорее игрок, чем тренер». Сталин встал из-за стола, подошел к вскочившему со стула Бочарникову и, дружески похлопав его по плечу, вполне серьезно произнес: «Ладно, Борис, брось прибедняться. Я знаю, что все ребята тебя уважают, да и мы с тобой вроде бы нашли общий язык. Чего тебе еще-то надо? Не торопись. Вот съездите на Урал, потом сыграете пару игр в Москве и все прояснится. Кстати, завтра команда полетит на специальном самолете из авиаполка особого назначения. Так что желаю вам счастливого полета. А после игры обязательно сразу же позвони мне, порадуй результатом. До свидания». И они расстались, как оказалось, навсегда.

Утром следующего дня хоккеисты собирались в штабе ВВС, чтобы оттуда отправиться на автобусе к аэродрому. Один за другим они, заспанные, подходили и, положив в угол мешки с хоккейной амуницией, молча садились в кресла, чтобы еще немного подремать. В шесть часов с шумом ворвался запыхавшийся Юрий Жибуртович, не скрывавший свою радость, что успел приехать вовремя. Не было только одного Боброва. Подождав еще минут пятнадцать, Бочарников решил ехать с командой на аэродром, попросив дежурного офицера отправить опоздавшего игрока, если тот появится, на штабной машине. На аэродроме всех встретил Виктор Шувалов. Попросил передать посылку для родных: «Обязательно заскочите ко мне домой, успокойте стариков». К хоккеистам подошел командир корабля Иван Зотов, и искоса взглянув на новенькие погоны на плечах Бочарникова, доложил: «Экипаж уже на своих местах. Можно грузить вещи и производить посадку». Но в этот момент Борис Михайлович остановил командира: «Минуточку, товарищ майор. У нас задерживается один хоккеист. Я хочу попросить Вас еще немного подождать». Зотов, не скрывая иронии спросил: «Это кто-же у Вас такой недисциплинированный?» …

Вскоре расстроенный Бочарников вернулся к самолету. «Нет Боброва. Телефон дома не отвечает, и где его искать, ума не приложу». «Дальше ждать не имеет смысла, - решительно заявил Зотов. – Челябинский аэродром принимает самолеты только в условиях хорошей видимости. А на Урале, как только что сообщили, идет небольшой снег. Хотелось бы добраться до Челябинска засветло. У нас ведь еще посадка в Казани, вот и прикиньте: до Казани лететь около трех часов. Там для нас уже заказан обед – это еще часа полтора. А потом до Челябинска еще часа три. Вот и получается, что нам на дорогу нужно не менее восьми часов. Так что, в Челябинск мы прибудем, в лучшем случае, около семнадцати часов по местному времени». Бочарников согласился с доводами Ивана Зотова: «Вы правы, товарищ майор. Сейчас ребята загрузят свои вещи, и мы полетим. А где наш администратор? Пусть он немедленно передаст мне документы и деньги, а сам отправляется на поиски Боброва, и потом привезет его на игру в Челябинск». Администратор команды ВВС Николай Александрович Кальчугин уже сидел в самолете, когда ему передали приказ тренера срочно вернуться в Москву, и это, как оказалось, спасло ему жизнь.

Казань встретила москвичей ярким солнцем и ослепительно сверкающим снегом. Все были в приподнятом настроении. Работавший тогда в казанском авиаотряде Николай Чухно впоследствии вспоминал, как вернувшись из очередного рейса, он с коллегами зашел в служебный буфет пообедать и с удивлением они обнаружили, что столиков с привычными табличками «Для экипажей» не было. Вместо них, в самом центре зала, был сооружен большой стол, покрытый белой скатертью и уже сервированный человек на двадцать. Вокруг была суета, взволнованная официантка попросила немножко подождать и «по - секрету» сообщила, что с минуты на минуту должен приземлиться самолет из Москвы с хоккейной командой ВВС. Для них и заказан этот обед. – «Вообще-то, я никогда не был болельщиком, который знает всех хоккеистов в лицо – вспоминал Чухно, - но фамилии некоторых игроков ВВС знал достаточно хорошо. Поэтому, когда в зал ввалилась большая, шумная компания молодых людей, наш экипаж с интересом стал наблюдать за ними, стараясь угадать, кто из них Виноградов, Зикмунд или Бочарников. Минут через тридцать они закончили обедать и, поблагодарив обсуживающих их девушек, с шутками и смехом отправились на посадку. Такими они и остались в моей памяти: молодые, шумные, веселые…».

Когда хоккеисты уже заняли свои места в самолете, к Бочарникову подошел командир корабля и сообщил, что получена метеосводка из Челябинска. Снег усилился, видимость ухудшилась, аэродром на грани закрытия. Лететь оставалось еще три часа, и Зотов предложил переночевать в Казани, а утром вылететь дальше, ведь время до игры позволяло. Но Бочарников, вопреки здравым доводам командира корабля, оставался непреклонен: «Думаю, что гораздо лучше, если мы все-таки доберемся до места и будем ночевать в Челябинске. Раз аэропорт еще не закрыт, значит самолеты садятся. Возможно, и мы успеем! В крайнем случае произведем посадку в Свердловске. Короче, майор, летим дальше!».

Здесь стоит сделать небольшое отступление, для того, чтобы разъяснить некоторые вопросы, касающиеся взаимодействия в то время метеорологической службы с авиасообщением. В те годы метеорологи попросту не располагали необходимыми данными, позволяющими оперативно и безошибочно предсказывать возможное изменение погоды. Тогда ведь еще не было спутников с научными лабораториями на борту, которые с помощью фото и телекамер круглосуточно «наблюдают» за метеорологическими процессами в мировом масштабе. В наше время с этим дело обстоит куда более проще и привычнее. Сейчас по характеру и распределению облачности, сфотографированной из космоса, можно четко судить о движении воздушных масс, образовании циклонов и антициклонов, возникновении и перемещении штормов, ураганов на огромных территориях земного шара. А тогда скупые данные наземной метеослужбы позволяли прогнозировать лишь локальное состояние погоды в ограниченном районе.

Возвращаясь к себе в кабину, расстроенный Зотов тихонько пробурчал себе под нос: «И чего расшумелись, как на базаре…». И действительно, в пассажирском салоне было очень шумно. Минут сорок хоккеисты оживленно обменивались впечатлениями об обеде, о казанской погоде, о предстоящих играх, а потом постепенно все угомонились и задремали, сидя в креслах. В это время Зотов пригласил тренера к себе в кабину и сообщил, что Челябинск все-таки закрылся. Бочарников, задумчиво спросил: «А как там у нас Свердловск? Он – то ведь принимает практически в любую погоду, а от него до Челябинска рукой подать. Так что, запросите посадку в Свердловске». Все хоккеисты мирно спали, когда их самолет повернул в Кольцово.

Использованы материалы авторов - С.Гущина, А.Тарасова.