Хоккейные летчики

Каков спортивный путь у остальных хоккейных летчиков? Короткий, но яркий. И каждый из них вписал свою славную страничку в историю отечественного хоккея. Переход каждого в стан ВВС сопровождался если не скандалом, то как минимум недопониманием со стороны прежней команды.

Юрий Жибуртович

Одним из самых заметных игроков ВВС был Юрий Жибуртович. Природа наградила его силой и резкостью, что в сочетании с высокой скоростью бега на коньках и неплохой техникой делало Юрия очень опасным крайним нападающим. К тому же Жибуртович обладал достаточно точным броском и отлично ориентировался в сложных игровых ситуациях. Родился и вырос он на Волге в Самаре, в семье скромного бухгалтера, Николая Арсентьевича Жибуртовича. Глава семьи – участник 1-й Мировой войны, трижды Георгиевский кавалер. На фронте был ранен. Предки же Жибуртовичей были известны среди первых французских колонистов города Одесса.

В Самаре у Николая Арсентьевича, родилось четыре сына. Старшим был Николай (5 мая 1919 года рождения). Потом появился Юрий (1921 года рождения), потом Павел (8 сентября 1925 года рождения), Лев (6 апреля 1927 года рождения). Отец очень гордился своими сыновьями.

Братья рано начали заниматься спортом на стадионе «Спартак». Одним из первых играть в русский хоккей начал именно Юрий. В семнадцать лет его уже пригласили во взрослую команду куйбышевского Спартака. Перед самой войной Юрия призвали в армию и направили в роту обслуживания одного из московских военных училищ.

В 1943 году он поступил в Московское авиатехническое училище связи и с отличием закончил его. Тогда же большой энтузиаст Виктор Эдуардович Василькевич привлек его к большому спорту. Создавалась команда ВВС. А в конце сороковых годов капитан Жибуртович успешно сдал приемные экзамены в Военно-воздушную академию имени Н.Е.Жуковского и объявил спортивному руководству о своем намерении завершить хоккейную карьеру и целиком посвятить себя военной науке.

В обыденной жизни Юрий был человеком серьезным, надежным и очень… медлительным. Друзья даже прозвали его «капушником», так как почти всегда его приходилось ждать. Кстати, в тот роковой для хоккеистов ВВС день из-за своей традиционной медлительности Юрий Жибуртович чуть не опоздал на самолет, но совершив мощный «марш-бросок» через Петровский парк, он все-таки успел к отлету…

Вспоминает Всеволод Бобров:

«...В центральной ложе Дворца спорта, в Лужниках, я увидел среди других ветеранов Павла Жибуртовича. И вспомнилось...

Юрий Жибуртович (крайний справа) в матче чемпионата СССР против столичного Динамо

Поначалу мы подружились с его братом — Юрием и провели несколько сезонов вместе на льду, то сражаясь друг против друга, то выступая за один и тот же коллектив — ВВС. От него я узнал в кратких чертах биографию семьи.

Жибуртовичи приехали в Москву с Волги, из города Куйбышева. Это была очень дружная и по-настоящему спортивная семья. Братья Юрий и Павел были отличными футболистами и гимнастами, легко побеждали своих сверстников в лыжных гонках, плавали так, что вызывали зависть у всех, кто их знал. Не берусь утверждать точно, но насколько мне помнится, тон во всем задавал Юрий. Он же первым утвердил свое имя в нашем хоккее.

Это был один из виртуознейших защитников. Один из тех, которых не любят самые удачливые нападающие.

С виду не очень сильный, он «приклеивался» к тебе так цепко, что ты буквально забывал обо всем на свете, кроме этого «банного листа», начинал нервничать, злиться и неизбежно скисал. А он продолжал действовать как ни в чем не бывало.

Однажды довел он и меня. Я был еще в ЦДКА, он выступал за команду летчиков. Встреча, между нами, как это всегда бывало, вызвала огромный интерес. Для нас, игроков, такие поединки всегда носили принципиальный характер, мы буквально клялись друг другу:

— Победить или умереть!

Помирать никто не помирал, а за победу сражались отчаянно. И в тот раз я выкладывал все силы, ходил на предельной скорости, крутил замысловатые финты, но постоянно передо мной оказывался Юрий и на какое-то мгновение раньше успевал к шайбе. Причем все делал жестко, но строго в рамках правил.

Прошел период, второй, а я оставался на «нуле». И, каюсь, не выдержал, во время одной из схваток у ворот допустил грубость. Судья ничего не заметил, Юра... упал на лед, но быстро очень поднялся на ноги. Стал сзади меня в стойку и шепчет:

— Не надо так, Сева. А то уважать тебя перестану...

Выругайся он, позволь какую-нибудь грубость в отместку, все бы, вероятно, быстро забылось. Правда, в тот момент любое подобное действие могло привести к серьезной стычке, между нами. Но тут... Я просто растерялся.

Потом повернулся к Юре, улыбнулся, сказал от души:

— Хорошо играешь сегодня!

С той поры мы подружились. Увы, ненадолго. Юрий погиб в той страшной авиационной катастрофе…».

Александр Моисеев

В одной тройке с Юрием Жибуртовичем выступали два Александра – Моисеев и Стриганов. Все к формированию команды ВВС уже были достаточно опытными спортсменами. Они играли вместе еще в русский хоккей. В Москве хорошо знали о сыгранности и прекрасном взаимодействии Жибуртовича и Моисеева, поэтому всегда старались предусмотреть дополнительные меры для их нейтрализации.

Александр Моисеев начинал играть в хоккей с мячом в различных дворовых и заводских коллективах. В 1939 году на него обратили внимание наставники команды Локомотив. А через год Александра пригласили в одну из команд структуры Красной армии. Где и играл Моисеев до начала войны. В 1943 году он оказался в команде московского авиационного училища. Благодаря чему через пару лет стал игроком ВВС МВО.

Александр Моисеев был игроком с хорошей скоростью и своеобразной обводкой. Его смелые и стремительные проходы нередко ставили в тупик защиту соперника. В этом же звене выступал очень техничный и опасный форвард Александр Стриганов, который еще в русском хоккее отличался умением вовремя открыться и почувствовать голевую ситуацию. Особенно Стриганов был опасен вблизи чужих ворот. Эта тройка очень редко уходила с площадки без заброшенной шайбы.

Нет смысла говорить о классе этих хоккеистов дополнительно, учитывая тот факт, что на первый большой сбор лучших хоккеистов страны, который был организован в преддверии первых международных матчей нашей сборной с чехословацким ЛТЦ, пригласили всю тройку летчиков: Александр Стриганов - Александр Моисеев - Юрий Жибуртович. Сыграть против знаменитых чехов им довелось только во втором тренировочном матче, проигранном нашей командой с ужасным счетом – 1:10, но опыт, который наши хоккеисты получили в ходе матча и сборов, невозможно переоценить.

Евгений Воронин

Евгений Николаевич Воронин родился в 1920 году в Москве. В 1936 году начал играть в футбол и хоккей с мячом в заводской команде. Во время войны работал на оборонных предприятиях. В 1943 году стал играть в команде авиационного училища. По окончании войны на базе училища стараниями Виктора Эдуардовича Василькевича был создан клуб ВВС МВО. Евгений Воронин вместе с товарищами по команде стал частью нового спортивного клуба. Именно здесь Евгений познакомился с Анатолием Тарасовым, который тренировал команду летчиков на начальном этапе ее существования. Рядом были хорошо знакомые ему Андрей Чаплинский, Александр Афонькин, Александр Стриганов, Виктор Пономарев, Валентин Артемьев, и многие другие.

Как и многие товарищи по команде Евгений Воронин с успехом играл в футбол и хоккей с мячом. В 1945 году, вместе с командой он дошел до финала Кубка СССР по русскому хоккею.

На начальном этапе существования клуба ВВС, приоритетным стала борьба за выход футбольной команды в высший дивизион чемпионата страны. Вместе с товарищами по команде Евгений Воронин прошел этот непростой путь. В 1946 году команда ВВС выиграла первенство во второй группе, а на следующий год дебютировала в первой группе всесоюзного первенства. Евгений Воронин провел в высшем дивизионе отечественного футбола 9 матчей.

С началом развития в стране хоккея с шайбой, Евгений Воронин также стал активно осваивать этот новый для страны вид спорта. Нравилась Евгению динамика игры, высокие скорости и возможность развиваться. Поначалу он уступал в мастерстве другим хоккеистам команды, но недолго. Чем дальше, тем больше хоккей с шайбой становился приоритетнее. После 1948 года, Евгений Воронин практически не играл в футбол. Все внимание было отдано хоккею с шайбой, в котором летчики недвусмысленно заявили о притязании на самые высокие места.

В первые послевоенные годы в команде ВВС сложилась нестандартная ситуация. В коллективе было сразу два Евгения Воронина – Николаевич и Федорович. Это обстоятельство послужило причиной многих забавных случаев. Евгений Федорович Воронин был на четыре года постарше и играл на позиции вратаря. В 1948 году он покинул команду. В последствии он стал очень неплохим тренером, и даже возглавлял команду ленинградского СКА.

А Евгений Николаевич Воронин был очень рад этому обстоятельству. Уж теперь то никто не спутает его с тезкой и однофамильцем. Евгений мечтал добраться с товарищами по команде до высшей ступени пьедестала почета, и планировал играть еще долгие годы. Он и был неотъемлемой частью команды ВВС до 1950 года.

Борис Бочарников

Летом 1949 года, в составе летчиков появился Борис Бочарников. Защитник перешел из московского Динамо, в составе которого он стал чемпионом страны по канадскому хоккею.

Борис родился и вырос в Москве. Природа наградила его умом, трудолюбием и интеллигентностью. Успешно закончив школу, Бочарников поступил в институт и приобрел популярную на тот момент профессию инженера. Однако, с юных лет у него зрела тайная мечта стать тренером.

Начав играть в футбол и в русский хоккей в московских Крыльях Советов, он в 1939 году перешел в Динамо. Поначалу Борис выступал в клубной команде общества по хоккею с мячом. В 1945 году, после небольшого времени выступления за московские Крылья Советов, его приглашают в главную динамовскую команду. Одновременно с играми в хоккей с мячом, Борис практикуется в футболе. Конкуренция в этом виде спорта в московском Динамо была высочайшая, слава клуба гремела в Европе после легендарного турне 1945 года по Великобритании, и пробиться в те годы в состав было очень трудно. Поэтому Борис выступал за Динамо минское, которое в те годы было своеобразной дочерней командой москвичей, и играли там перспективные молодые игроки и уже заслуженные ветераны.

Играл в минской футбольной команде и Аркадий Чернышев, который также уже не проходил в основу москвичей. Это была прекрасная возможность для Бочарникова перенять тот огромный опыт, что имел заслуженный ветеран.

Как только в стране стал культивироваться хоккей с шайбой, Борис очень им увлекся. Бочарников был приглашен в первую команду московского Динамо, благо эта игра к тому времени не набрала еще своей популярности и пробиться в состав было полегче. Главным тренером команды был хорошо уже знакомый ему Аркадий Чернышев.

Довелось Бочарникову выступить и в составе сборной Москвы против команды ЛТЦ из Праги. Болельщики в шутку его называли «Джигитом на коньках». Он действительно, очень часто играл весьма рискованно, с какой-то бесшабашностью, свойственной не зрелому спортсмену, а скорее горячему юноше. В то же время, обладая большой выносливостью и подвижностью, Бочарников мог «выключить из игры» любого нападающего соперников.

Борис был настоящим фанатиком хоккея. По воспоминаниям Аркадия Ивановича Чернышева, среди своих одноклубников Борис отличался не только строжайшим соблюдением спортивного режима, но и любовью… к преферансу: он даже колоду игральных карт всегда возил с собой. Приход в ВВС этого опытного, надежного и смелого хоккеиста явно усилил игру летчиков в обороне.

Можно даже предположить, что Борис Бочарников стал первым учеником Аркадия Чернышева на тренерском поприще. Будучи игроком ВВС, Борис имел в команде высокий авторитет среди игроков. Когда в разгар сезона 1949-50 старший тренер летчиков Матвей Гольдин был отправлен в отставку, именно Бочарникову предложили встать у руля команды. Пока только временно. Бочарникову не очень нравилась эта неопределенность. Человеком он был серьезным и по-хорошему амбициозным. Но окончательное решение о назначении старшим тренером команды шеф ВВС Василий Сталин должен был принять как раз после возвращения команды из уральского вояжа.

Как известно, не довелось.

Намного сложнее складывалась хоккейная судьба Василия Володина, очень быстрого и техничного нападающего из свердловского Динамо. Кстати, манера игры «реактивного уральца» весьма импонировала Анатолию Владимировичу Тарасову, который однажды сказал: «Володин внес в наш хоккей огнедышащую страсть».

Василий Володин

Родился Василий в небольшом подмосковном городке Сасово, но затем семья Володиных переехала в Свердловск на строительство Уралмашзавода. Жили они вблизи стадиона, и Василий большую часть своего свободного от учебы времени проводил там. В юношеской команде Уралмаш он лучше всех играл в футбол и в хоккей. А потом война, фронт, тяжелое ранение в руку. Володина признали не годным к строевой службе и перевели во внутренние войска. А вскоре он уже появился в составе свердловского Динамо.

В 1946 году Василий вместе с товарищами стал обладателем Кубка РСФСР по футболу, а через год свердловчане завоевали такой же приз по русскому хоккею, причем Володин оказался самым результативным нападающим турнира. Уже тогда он поразил специалистов и болельщиков самобытной, только ему присущей манерой игры. На коньках Василий катался великолепно, был очень легким и маневренным. Несмотря на отсутствие на руке нескольких пальцев (последствия ранения на фронте), он и клюшкой владел виртуозно. Играл Володин самозабвенно, полностью отдаваясь игре. В команде его любили за веселый нрав и всегда открытую душу. Был он очень приветливым и общительным человеком. Умевшим по-настоящему радоваться жизни.

Канадскую клюшку Володин впервые взял в руки в конце 1947 года и удивительно быстро сумел овладеть тайнами новой для него игры. Он без всякого сомнения относился к числу одаренных природой людей, добивающихся высоких результатов в любом виде спорта.

Подробности перехода Василия Володина в ВВС были покрыты тайной, ибо все запросы и протесты со стороны «потерпевших», направленные в руководящие органы, безответно исчезали, как в зыбучем песке. Казалось, ну что тут особенного, способный периферийный хоккеист решил перейти в более сильную столичную команду. Но дело в том, что Володин изначально даже и слышать не хотел о том, чтобы покинуть родной клуб. Более того, за несколько месяцев до описываемых событий Василий отказался от заманчивого предложения «самого» Аркадия Чернышева перейти в московское Динамо, а тут вдруг ушел в довольно средненькую в тот период команду.

Нельзя забывать, что Володин тогда был военнослужащим внутренних войск МВД, принимавшим воинскую присягу. Так что, его уход из родного свердловского Динамо походил на бегство с элементами похищения. О Василии Володине хорошо знали наставники практически всех ведущих команд страны, хотя видеть его игру воочию довелось далеко не многим. Поэтому, когда в Москве стартовал финальный турнир четырех сильнейших команд второй группы, среди которых были и свердловчане, на трибунах стадиона Динамо можно было увидеть немало специалистов, внимательно следивших за игрой незнакомых им хоккеистов, и прежде всего, уже «заочно звучавшего» Василия Володина.

Очевидно, он не разочаровал строгих наблюдателей, так как все единодушно назвали его лучшим игроком финала. Команда свердловского Динамо по итогам московского турнира завоевала право со следующего сезона выступать в первой группе. Настроение у уральцев было праздничное. Все хоккеисты жили в одной огромной комнате, напоминавшей зал ожидания захудалого провинциального вокзальчика. Вечером после завершения турнира все шумно обсуждали его итоги, сопровождая рассказы об отдельных забавных эпизодах громким смехом. Дежурная по этажу, приоткрыв дверь, с подозрением оглядела пустые столы и разочарованно хмыкнула: «И чего расшумелись! Я-то думала, у вас тут банкет, а вы, оказывается, шумите «насухо». Илья Михайлов, одарив дежурную ослепительной улыбкой весело ответил: «А мы по малу не пьем. Гулять будем дома».

Когда после отбоя тренер свердловчан Георгий Кириллович Фирсов зашел к игрокам, ему сразу же бросилась в глаза аккуратно застеленная постель Володина. «А где Василий?» - спросил он у Петрова. Тот сначала поправил одеяло, зачем-то пригладил волосы и только потом ответил: «Сбежал, по-моему, наш Вася. Тут приходил Борис Бочарников. Они о чем-то пошептались и ушли тихонечко. А потом ребята обнаружили, что Василий забрал из кладовки свою форму. Так что, ищи теперь ветра в поле!». «Брось болтать, Петя, - оборвал его Георгий Кириллович – Ты что, Васю не знаешь? Не мог он так поступить. Что-то тут не так».

Однако утром тренер понял, что скорее всего он ошибся, и Володин действительно покинул команду. Фирсов тут же поехал в Центральный совет Динамо и написал начальству рапорт о случившемся. «Вы, товарищ Фирсов, пока не поднимайте шум, - попытались успокоить его. – Поезжайте домой, а мы тут во всем разберемся и Вам сообщим». Но тренера Фирсова не устраивало такое развитие событий. Он решил написать жалобу на руководство команды ВВС, которое, даже не поговорив со своим свердловским коллегой, похитило игрока, являющегося военнослужащим Внутренних Войск.

Эту жалобу Георгий Кириллович направил в два адреса: во Всесоюзный комитет по физической культуре и спорту, а также, командующему Военно-воздушными силами Московского военного округа Василию Сталину. Через неделю из Москвы в Свердловск прилетел какой-то майор и привез хоккейную форму, воинское обмундирование Володина и… приказ о его переводе из Внутренних Войск в Военно-воздушные силы. Разговаривал он с Фирсовым довольно холодно, хотя и подчеркнуто вежливо, называя на военный манер «товарищ тренер». Не проявлял особой теплоты и Фирсов. Уже прощаясь, майор вдруг тихонечко, почти шепотом, сказал: «Неужели Вы не понимаете, против кого боритесь. Поверьте, это небезопасно…».

Трудно сегодня судить о причинах, заставивших Володина — вот так сразу бросить родной коллектив. Ведь о том, что он останется в Москве, не знала даже его жена Тамара. Вероятно, не смог устоять тогда Василий перед щедрыми посулами различных благ, обещанных ему в «тайной беседе» Борисом Бочарниковым, выполнение которых гарантировало одно только упоминание имени «шефа» команды ВВС Василия Сталина.

Использованы материалы - А.Тарасова, В. Боброва, С. Гущина.