28 декабря 1982 года: Начало в Эдмонтоне и заболевший Третьяк

Менее, чем за сутки до начала первого матча хоккеисты сборной СССР из Монреаля прибыли в Эдмонтон. Перелет занял много времени - практически пятнадцать часов советские хоккеисты провели в воздухе. В Монреале нашу сборную встречал Агги Кукулович, который на протяжении всего турне сопровождал советскую делегацию, решая различные вопросы организационного характера, а по совместительству, выступал в роли переводчика там, где не успевал наш штатный переводчик Всеволод Кукушкин.

И снова непредвиденное обстоятельство заставило наших игроков и тренеров понервничать. Находясь уже в Монреале, советские хоккеисты узнали, что прежде, чем вылететь в Эдмонтон, им придется перебраться из одного аэропорта в другой. Такой поворот событий оптимизма не добавлял, но от нас в этой ситуации ровным счетом ничего не зависело. Пасмурным, морозным утром самолет авиакомпании Air Canada с советскими хоккеистами на борту приземлился в Эдмонтоне. В Москве шел снег, а здесь была хоть и морозная погода – семь градусов ниже нуля, но снега не было вообще. Удивительно, что на протяжении всего турне советские хоккеисты снега так и не увидели. Это было необычно для тех мест, ведь зимы в Канаде отличаются обилием осадков.

В терминале аэропорта скопилось большое количество журналистов, жаждущих получить хоть какой-то комментарий от кого-нибудь из русских игроков или тренеров. Но здесь их ждала неудача. Пройдя процедуру таможенного досмотра, команда спешно направилась к автобусу. «Усталость была, конечно. Очень тяжелый был перелет», - вспоминает Владимир Мышкин. «Приехали в отель. Нам бы подремать немного, но не получалось. Сказывалась смена часовых поясов. Голова просто как в тумане – ничего не соображает. А вечером уже игра. Отдохнуть не получилось».

А тем временем, хоккеисты и тренер команды «Эдмонтон Ойлерз» раздавали многочисленные интервью, в которых подчеркивали важность не просто одного матча, а в целом всей серии игр. «Пять-шесть лет назад мы не так много знали о русских», - заявил Глен Саттер. «Но теперь после того, как мы увидели их на Кубке Канады, на чемпионатах мира, мы знаем о них многое. Однако, одно дело знать, а другое – исполнить свой план». «Теперь, если вы посмотрите за их стилем игры и сравните с нашим – вы увидите много общего», - делился своим комментарием перед игрой капитан «Ойлерз» Уэйн Гретцки. «Много катания, взаимодействие между игроками. Наши защитники стали подключаться к атаке, но при этом не забывают о своих оборонительных обязанностях. Русские игроки повлияли на наш хоккей гораздо больше, чем мы на них».

Вокруг ледового дворца в Эдмонтоне творилось настоящее безумие. Канадские болельщики выстроились в огромную очередь у главного входа за полтора часа до матча. Но большая их часть поджидала своих кумиров в районе въезда автобуса с хоккеистами на территорию арены. Полиция была вынуждена вмешаться в ситуацию, отодвинув болельщиков к торцевой части здания, чтобы автобус мог беспрепятственно подъехать к входу. «Охотники» за автографами буквально окружили вышедшего Уэйна Гретцки, который был явно в приподнятом настроении. Для него этот матч был особенно важен еще и потому, что намечалось его очередное спортивное сражение с Владиславом Третьяком.

Каково же было его разочарование, когда он узнал о том, что вместо Третьяка место в воротах займет Владимир Мышкин. Незадолго до начала встречи было объявлено, что Третьяк болен и играть не сможет. Здесь уместно небольшое отступление от главной темы публикации. Летом 1982-го года, Гретцки посетил Москву. Вместе с ним в СССР прилетел отец Уолтер, подруга Викки Мосс, ее мать и хоккеист Чарли Генри с женой. В Москву они прилетели для того, чтобы принять участие в съемке эпизодов для одной продюсерской компании из Виннипега. Небольшой фильм о развитии хоккея по обе стороны океана снимали в Канаде и в СССР. Идея заключалась в том, что Уэйн и Уолтер покажут свои методы и наработки юным советским хоккеистам, а Гретцки будет обучаться русской системе на примере Владислава Третьяка.

На самом деле приезд Гретцки в СССР был неслучаен. Связь Уэйна Гретцки с Россией восходила к его деду Тони, который эмигрировал со своей семьей из нынешней Беларуси в Северную Америку незадолго до Первой мировой войны. Когда они добрались до Штатов, семья разделилась. Половина из них решила остаться, а остальные перебрались в Аргентину. Затем дед Гретцки переехал в Чикаго, но в итоге завербовался в канадскую армию. После окончания войны, находясь в Канаде, он женился на польской эмигрантке по имени Мэри и в 30-х годах прошлого столетия, на деньги, которые ему выделил Фонд помощи ветеранам войны, купил ферму недалеко от Брэнтфорда.

Эта ферма впоследствии стала вторым домом для юного Уэйна Гретцки. «Я был в восторге от великого Фила Эспозито», - говорил Гретцки. «Но я помню, как взволнован был дедушка во время просмотра серии 1972 года, наблюдая за русскими игроками. Он не любил коммунистический образ жизни, но в русских игроках он видел прежде всего людей, и это то, что передалось от него мне». Тони Гретцки много рассказывал внуку о своей далекой родине. Говорил, что очень хотел бы снова увидеть те места, где прошло его детство, и сожалел о том, что у него нет такой возможности.

Через год после хоккейной серии 1972 года Тони умер. Уэйн Гретцки, со своей стороны, всегда мечтал поехать в Россию, и тем самым хоть как-то воплотить в жизнь мечту своего деда. Впервые Гретцки близко познакомился с советским хоккеем на молодежном чемпионате мира в 1978 году, когда, будучи юношей завоевал бронзовые медали в составе сборной Канады. Гретцки всегда подчеркивал, что тот чемпионат для него был переломным моментом в хоккейной карьере. В советской команде играл Вячеслав Фетисов, которому уже тогда многие специалисты прочили великое хоккейное будущее. Юный Уэйн сфотографировался с Фетисовым на память и до сих пор бережно хранит эту фотографию в своем семейном альбоме.

«Гретцки прилетал в Москву в 82-м. В Канаде он уже был звездой, но мы не совсем тогда понимали, чем он так велик», - вспоминает Вячеслав Фетисов. «Мы играли против него в 1978-м на молодежном чемпионате мира. Канадцы тогда стали третьими. Проиграли нам Кубок Канады в 1981-м, дважды мы канадцев с Гретцки в составе обыграли на чемпионате мира в Финляндии, куда он прилетел на военном самолете». В Москве гости из Канады пробыли несколько недель. Каждый день был расписан, как говорится, от и до.

Высокими гостями «занимались» Владислав Третьяк и Анатолий Фирсов. Все вместе они побывали на Красной Площади, в Московском цирке на Цветном бульваре, а смена почетного караула у Мавзолея В.И.Ленина впечатлила молодого Гретцки настолько, что он наблюдал за этой церемонией полдюжины раз. Но все эти встречи и посещения носили в большей степени протокольный характер. «Он очень быстро заскучал», - говорит Фетисов. «Все-таки, не будем забывать, что Владислав Третьяк был членом ЦК ВЛКСМ, и поэтому все сводилось к простому официозу. А Гретцки хотелось обычного «живого» общения. Меня попросили подключиться к процессу, чтобы гости чувствовали себя более раскованно».

Уэйн Гретцки испытывал большое уважение к Фетисову, считая его сильнейшим защитником атакующего плана. Очень дружелюбен был по отношению и к другим советским игрокам, а они его называли на русский манер Ваней. После полуфинального матча на Кубке Канады в 1984-м году Гретцки с Игорем Ларионовым отправились поужинать и выпить пива. Этот ужин впоследствии чуть было не стоил Ларионову всей его дальнейшей карьеры. «Возможно, это было из-за его деда, но Уэйн всегда был нам искренне рад», - рассказывает Алексей Касатонов. «В нем было что-то такое… Поймите, он был не просто хорошим хоккеистом, он был очень хорошим парнем. Ему было интересно с нами по-человечески».

Но в декабре 1982-го, в Эдмонтоне, ледовой дуэли Гретцки с Третьяком не случилось. «Как только прилетели, Владик заболел», - рассказывал массажист советской команды Олег Кученев. «Играл Мышкин, на чьи плечи выпала большая нагрузка, ведь Гретцки ждал на льду именно Третьяка, готовился к этой встрече в усиленном режиме. К следующему матчу Третьяк был уже здоров». Канадские документалисты были разочарованы. Им очень хотелось, чтобы в этом поединке партнеры вывели Гретцки один на один с Третьяком, и этим эпизодом они планировали завершить работу над фильмом. Но судьба распорядилась иначе.

Несмотря на то, что Виктор Тихонов в вопросах дисциплины ни для кого не делал исключений, все же, Владислав Третьяк был в команде на особом положении, и никто из этого не делал секрета. Например, в этом заокеанском турне советский голкипер проживал в номере отеля один, в то время как остальным игрокам это строго запрещалось. Третьяком дорожили как никем другим. Поэтому, любой намек на его плохое самочувствие ставил тренеров в трудное положение. Перед началом официальной церемонии в телевизионной студии Берни Паскаль попросил своего собеседника Лу Нэнни рассказать о том, что происходит в стане советской команды.

«Третьяк простудился, поэтому в воротах у русских сегодня будет Мышкин. Не приехал Сергей Макаров, у него травма плеча. Нет в составе Валерия Васильева, он считается уже ветераном, и скорее всего скоро закончит свои выступления в большом хоккее. Но сегодня мы увидим на льду Вячеслава Фетисова – одного из лучших защитников мирового хоккея», - заключил Лу Нэнни.

И вот, хоккеисты выходят на лед. Очередной «сюрприз» ожидал нас прямо перед выходом из раздевалки. Дело в том, что из-за очередной непоследовательности канадских хоккейных функционеров из состава советской команды выпали Сергей Стариков и Владимир Зубков. Изначально в процессе переговоров канадская сторона согласилась с тем, что количество заявленных на матч игроков может быть равно тому количеству, которое было официально закреплено в положении чемпионата СССР. А именно – 22 хоккеиста. Но в последний момент Иглсон передумал, и войдя в раздевалку советской сборной, огласил официальную позицию: по 20 игроков в каждой команде.

Тихонов и Юрзинов настаивали именно на изначальных договоренностях, но канадцы были непреклонны. Таким образом Стариков и Зубков оказались вне этой игры. После того, как были объявлены стартовые составы, на красную дорожку, для символического вбрасывания вышли официальные лица. Появление Джона Зиглера и Алана Иглсона вызвало гул неодобрения со стороны канадских болельщиков, но казалось, что одного и другого такая реакция лишь позабавила. Зиглер был невозмутим, а Иглсон картинно засмеялся, демонстрируя всем, что ему все равно.

Судить матч доверили Энди Ван Хеллемонду. Ему было 33 года, и он считался одним из самых опытных арбитров в НХЛ. Советским игрокам и тренерам он был хорошо знаком, ведь Ван Хеллемонд судил матчи на Кубке Вызова в 1979-м году. Несмотря на то, что наша команда попала, как говорится, с корабля на бал, начало игры показало - от их усталости не осталось и следа. Возможно, это было следствием тренерской установки на игру. Виктор Тихонов перед матчем просил игроков поддерживать максимальный темп, поэтому, по его рекомендации, интервалы между сменами должны были быть очень короткими.

Тихонов настраивал своих подопечных на жесткую борьбу. Но для начала надо было не просто привыкнуть к обстановке, а сразу показать канадцам, что мы можем играть с ними на равных. Сборная СССР начала матч так мощно, что первые пять минут встречи хоккеисты «Ойлерз» вынуждены были думать лишь об обороне собственных ворот. В одном из эпизодов Александр Кожевников вышел один на один с голкипером Энди Мугом, но вратарь нефтянников не позволил себя обыграть.

В дальнейшем в игре произошел перелом в пользу канадцев. Они стали чаще атаковать, и на одиннадцатой минуте матча Глен Андерсон открыл счет. Еще один канадский хоккеист, который, не стесняясь, в восторженных тонах высказывался о советском хоккее. Своим кумиром и любимым игроком Андерсон считал не кого-то из соотечественников, а Александра Якушева, чьей игрой он восхищался во время серии 1972 года. Спустя 30 лет, В 2012 году, Глен Андерсон выпустил документальный фильм «В Россию с любовью». Картина повествует о том, как менялся канадский стиль под воздействием советского и российского хоккея.

Игроки обеих команд жаловались на то, что в эдмонтонском Колизеуме было очень душно, и это безусловно отражалось на физическом состоянии советских игроков. Усталость сказывалась на качестве действий хоккеистов сборной клубов СССР. Они стали чаще ошибаться. За три минуты до окончания первого периода, малым штрафом был наказан Василий Первухин, который всегда отличался высокой дисциплиной и тактической грамотностью. Периодически требовалась передышка и нашему вратарю Владимиру Мышкину. В одном из эпизодов Мышкин прижал шайбу ко льду в ситуации, когда канадский вратарь наверняка ввел бы ее в игру.

Этим действием он вызвал неодобрение канадских болельщиков и получил выговор от арбитра Ван Хеллемонда, который призвал Мышкина не ждать свистка, и не заставлять арбитра останавливать матч. Выручала и коммерческая пауза, во время которой по канадскому телевидению транслировалась реклама. В этом промежутке можно было хоть немного перевести дух. В первом периоде результат не изменился, и игроки отправились отдыхать при счете — 1:0 в пользу хозяев поля.

Во втором периоде Уэйн Гретцки использовал численное преимущество после того, как Алексей Касатонов недозволенным приемом уложил на лед Яри Курри. Однако, ближе к окончанию второй двадцатиминутки инициативой завладели советские хоккеисты. На 34-й минуте Сергей Капустин отыграл одну шайбу, оторвавшись от опеки канадских защитников. Наш форвард вышел один на один с Энди Мугом, и в этот раз Муг оказался бессилен – 1:2. Последний период игры начался с атак советских спортсменов. В самом начале третьего игрового отрезка Кожевников сравнял счет в матче, и командам пришлось все начинать с начала.

Однако не прошло и трех минут, как снайпер №2 команды «Эдмонтон Ойлерз» Марк Мессье вновь «зажег» красный свет за воротами сборной клубов СССР. Гол получился курьезный. Позиция, с которой наносил бросок Мессье была, мягко говоря, не голевой. Видимо так посчитал Владимир Мышкин, на мгновение потеряв концентрацию. Шайба угодила в щель между его щитком и штангой. Только к середине заключительного периода сборная СССР смогла окончательно освоиться на площадке. И снова на себя обратил внимание капитан хозяев – Уэйн Гретцки. На 52-й минуте матча, вновь после удаления Алексея Касатонова, Гретцки забросил четвертую шайбу. Трибуны ликовали!

Удивительно, но пропущенный гол абсолютно не заставил наших игроков капитулировать. Сборная клубов СССР продолжила атаковать, и Сергею Шепелеву удалось сократить разрыв в счете. Напряжение нарастало с каждой минутой. Виктор Тихонов принял решение перейти на игру в три звена. До окончания матча оставалось чуть меньше минуты, когда тренеры советской команды попросили 30-ти секундный перерыв. Однако, нашей сборной в тайм-ауте было отказано. По правилам НХЛ в течение всего матча можно было воспользоваться такой паузой, но только за исключением последней минуты игры.

Это правило ввели двумя годами раньше. Не известно, по какой причине, но организаторы не предупредили об этом советскую сторону. Тихонов попросил объяснений от главного судьи. Энди Ван Хеллемонд, через переводчика Всеволода Кукушкина, довел до нашего тренерского штаба этот пункт в правилах, и игра продолжилась. А на скамейках обеих команд тем временем напряжение не спадало. У нас, как это не удивительно, самым активным на лавке был… заболевший Владислав Третьяк. Он очень резво вскакивал со своего места, жестикулируя и что-то подсказывая своим партнерам по команде. Даже Тихонов на фоне таких эмоциональных всплесков казался абсолютно лишенным каких-нибудь эмоций.

Игроки «Ойлерз» всю последнюю минуту тоже провели в волнении, но им все-таки удалось удержать победный счет. Как только прозвучала финальная сирена, вратарь «Эдмонтона» Энди Муг не смог сдержать эмоций, и буквально запрыгал от радости. Вся команда высыпала на лед, поздравляя своего голкипера с победой.

Лучшими игроками первого матча суперсерии были названы Александр Кожевников и Марк Мессье. Во время послематчевой пресс-конференции игроки «Эдмонтона» не скрывали того, что остались очень довольны победой, а советские игроки у многих из них вызывали настоящее восхищение. «Русские были сегодня великолепны», - заявил Уэйн Гретцки. «Мы знаем, что они очень устали от тяжелого перелета, но они были сегодня в чем-то лучше нас. Лучше нас контролировали шайбу, не расставаясь с ней до того момента, когда это было необходимо. Хочу еще раз выделить игру Вячеслава Фетисова. Он лучший защитник, против которого я когда-либо играл. Его игра великолепна».

В целом, организация матча, по словам Виктора Тихонова, хоть и вызывала некоторые вопросы, но так или иначе, несмотря на проигрыш, игра носила в большей степени положительный оттенок. Отметил наставник сборной клубов СССР хорошую работу главного судьи Энди Ван Хеллемонда. Удостоился его похвалы и капитан «Ойлерз» Уэйн Гретцки. «Гретцки – один из самых созидательных игроков, с которыми нам приходилось играть в Канаде». На следующий день газета «Эдмонтон Джорнал» на своих страницах так охарактеризовала начало серии между командами из НХЛ и советскими хоккеистами: «Эти матчи являются серьезным толчком к развитию всего мирового хоккея».