Конкурент?

На решающий матч Кубка Вызова 11 февраля 1979 года в Нью-Йорке, в котором советской сборной противостояли сильнейшие профессионалы из НХЛ, старший тренер Виктор Тихонов сенсационно поставил 23-летнего дебютанта Владимира Мышкина из тех самых московских «Крыльев Советов». «Мало сказать, что решение Тихонова меня удивило», - вспоминает тренер сборной Владимир Юрзинов. «Меня будто клюшкой по голове огрели, когда на утренней раскатке в день решающего матча на нашей с Виктором летучке он мне совершенно спокойно сказал: «В воротах сегодня Мышкин». Я сразу ускорился, сделал вираж и, вернувшись, переспросил: «Кто в воротах?» – «Мышкин», - невозмутимо повторил Тихонов. Я все понимаю. Но когда против Лефлера, Тротье, Босси, Сальминга, Робинсона выпускают совершенно необстрелянного вратаря. Внутренне я тогда с Виктором не согласился»...

«Тренер ведь не враг себе», - рассуждал Виктор Тихонов. «Я заметил, что Третьяк в тех матчах почему-то не успевал среагировать на повторный бросок. Мышкин же был абсолютно лишен каких-либо комплексов, не трепетал перед громкими энхаэловскими именами. К тому же Владислав изрядно устал, на третий матч его попросту могло не хватить. В похожую ситуацию, кстати, попали и наши соперники. Они ведь тоже пошли на замену вратаря: отлично сыгравшему в первых двух матчах Драйдену предпочли Чиверса».

Профессионалы, увидев в раме ворот советской сборной Владимира Мышкина, буквально опешили от счастья. Но, ткнув пальцем в небо, Тихонов попал. Вот тогда-то Николай Озеров и произнес в эфире, что теперь можно смело утверждать - в нашем хоккее есть два равноценных вратаря. Поговаривают, будто впоследствии Озерову здорово досталось за такой спич. После знаменитых 6:0 в третьем матче Кубка Вызова-79 года о Мышкине узнал весь хоккейный мир. Его светлая шевелюра все чаще стала появляться на телеэкране и на страницах газет.

А ведь еще в декабре 78-го на Призе «Известий» в дублерах у Третьяка числился спартаковец Виктор Дорощенко. После оглушительного, не имевшего прецедента дебюта, дела Мышкина в национальной команде резко стали набирать обороты. На московском Чемпионате Мира-79 ему уже доверили последний матч против нашего главного соперника – Чехословакии. Чехословаков мы разгромили, и следующий сезон Владимир завершил уже основным голкипером сборной СССР. В карьере Владислава Третьяка наступило очень непростое время, и что ощущал еще совсем недавно незаменимый вратарь, не трудно догадаться.

На дворе декабрь 1979 года. Команда готовится к традиционному московскому турниру «Известий», потом серия матчей ЦСКА и московского «Динамо» за океаном с клубами НХЛ. В Северной Америке у Третьяка игра не заладилась. Он неудачно провел третий период матча в Монреале, который армейцы, выигрывая 2:1, все-таки уступили 2:4. А в Баффало наш вратарь откровенно «посыпался»: «Сэйбрз», ведомые самим Скотти Боуменом, нокаутировали сильнейшую команду Европы – 6:1. Выступления ЦСКА транслировались по ТВ, и вся страна наблюдала за неудачами Третьяка.

Сезон 1980-81 гг Владислав начал с худшим показателем в предсезонной подготовке команды, набрав в занятиях «на земле» всего лишь 44 балла из максимальных семидесяти двух у Николая Дроздецкого, например. Это был не самый плохой результат по сравнению с сезоном 1978-79, когда показатели Третьяка были намного хуже – 36 из возможных 74-х. В любом случае, такое положение дел не прибавляло оптимизма. Справедливости ради, скажем, что и Александр Тыжных не блистал высокими показателями, опередив основного вратаря всего лишь на два балла.

Так или иначе, тренерскому штабу было очевидно, что организм Третьяка балансирует на пределе своих возможностей, и в любой момент может попросту не выдержать. Опасения тренеров подтвердились во время Олимпиады-80 в американском Лейк-Плэсиде. На групповой стадии сборная СССР одерживает волевые натужные победы над финнами и канадцами, но в финальный турнир проходит без очковых потерь. Первым нашим соперником в четверке сильнейших становятся хозяева американцы, которых за несколько дней до соревнований мы буквально размазали по льду нью-йоркского «Мэдисон Сквер Гарден» в выставочной встрече – 10:3.

Сборная США в своей группе стартовала с ничьей против сильных шведов 2:2, забросив спасительную шайбу перед самой финальной сиреной после замены вратаря. Этим молодая дерзкая команда Херба Брукса не ограничилась – следом она сенсационно побила со счетом 7:3 главного соперника сборной СССР чехов, превратив их медальные планы в пыль. Наших, потерявших бдительность звезд, это не только не насторожило, наоборот – расхолодило: ведь готовились-то они к противостоянию с могучей и опытной командой Чехословакии, а вместо этого бороться за золото предстояло с какими-то пацанами, оказавшимися в финальной пульке, скорее всего, по недоразумению.

Да американцы вообще должны были до игры сложить клюшки и сдаться на милость триумфаторов Кубка Вызова-79, за год до Олимпиады сокрушивших сборную звезд НХЛ. Тем более после показательной порки 3:10 в контрольном матче. 22 февраля 1980 года, ставшее черным днем в нашей хоккейной истории и национальным праздником в США.

«Удивительно, как быстро американские хоккеисты сумели сделать выводы из разгрома в товарищеском матче», - вспоминает Владислав Третьяк. «Теперь они не разменивались на петушиные наскоки, толчки, тычки. Хозяева приняли наши скорости, однако в силовую борьбу без надобности не шли. Игра же поначалу нам давалась. Крутов ловко подправляет шайбу после дальнего броска Касатонова – 1:0. Но вскоре Шнайдер с острого угла попадает точно в девятку – 1:1. Макаров отвечает лихим слаломом – 2:1. Казалось, на перерыв уйдем с преимуществом в один гол. Но за десять секунд до сирены произошло необъяснимое. Американец Морроу из своей зоны сделал передачу под красную линию Кристиану, тот сильно бросил в сторону моих ворот – на всякий случай. Я шайбу отбил – неаккуратно, прямо перед собой. Но рядом находились защитники Первухин и Билялетдинов, надежнейшая пара, мечта вратарей. Однако первым к шайбе подлетел Джонсон и с кистей вогнал в сетку. А что же делали наши защитники? Они смотрели на табло, отсчитывавшее последние мгновения периода. Красный свет за моими воротами не зажегся. Однако судья гол засчитал. В перерыве тренеры объявили, что я подвел команду и место в воротах займет Мышкин. Было обидно: столько лет считался незаменимым, а тут «подвел» ... Впоследствии узнал, как отреагировали американцы на известие о моей замене. Брукс не мог в это поверить. Для них это стало сильнейшим допингом. Увы, Володя Мышкин играть в этот вечер был не готов. И хотя во втором периоде Мальцев вывел нас вперед, американцы в третьем сумели прибавить и дважды забить».

Читая эти строки, невольно возникает ощущение, будто обиженный на всех вратарь оправдывает свои очевидные промахи, которые так же, несомненно, повлияли на исход всего поединка. До сих пор находясь под воздействием эмоций, он продолжает упорно перекладывать всю ответственность за то досадное поражение на тренеров и своих же товарищей по команде. Дескать, виноваты все, но я не виноват. Да и версия про «трепет» американцев перед фигурой Третьяка в этот вечер, не выдерживает никакой критики. Хоккеисты США вышли на лед максимально заряженными, и им было все равно кого побеждать. Что они и продемонстрировали в итоге.

Это поражение советской сборной давно обросло массой легенд, породивших большое количество разговоров и противоречий. Да и сам наш прославленный вратарь на протяжении многих лет не раз в красках описывал те события. И, кстати, впервые историю с табло озвучил именно он. Правда, изначально версия была несколько иной. Однажды Третьяк обмолвился о том, что во время матча никогда не отвлекался на табло, а в этой игре, впервые за всю карьеру он позволил себе взглянуть на оставшееся до конца периода время, и моментально был за это наказан. Тогда получается, что он попросту не был готов играть, и ждал, когда же прозвучит столь желанная сирена.

Согласитесь, в матче такого уровня, отвлекаться на внешние факторы более чем непрофессионально. А массажист Олег Кученев в своих воспоминаниях не раз утверждал, будто накануне встречи с американцами наш голкипер неважно себя чувствовал, и они с доктором команды об этом докладывали Виктору Тихонову, который все-таки рискнул, доверив Владиславу защищать ворота. Вот и получается, что, если Тихонова и стоило бы упрекнуть, так только лишь в том, что выпустил не совсем здорового Третьяка на лед, не дав тому возможности справиться с недомоганием.

В заключительном матче олимпийского турнира, против шведов, в котором решалась судьба серебра, место в воротах занял Владимир Мышкин. Наши без проблем победили 9:2. После поражения от главного политического врага, американцев, Тихонов все-таки удержался в кресле старшего тренера сборной, а Владислав Третьяк закончил турнир с одним из самых худших показателей в своей игровой карьере. Тогда все ведущие спортивные СМИ в США наперебой обсуждали неубедительную игру советского вратаря.

Вернувшись домой Тихонов сполна осознал, что права на осечку он уже не имеет. Следующие соревнования ему непременно надо было выигрывать. Можно сказать, что провал на олимпиаде развязал Тихонову руки в вопросе дальнейшего формирования состава сборной. Это коснулось и выбора основного вратаря в команде. Чемпионаты мира в олимпийские сезоны тогда не проводились, в феврале сборная СССР отправилась в Стокгольм на Кубок Швеции с участием чехов, финнов, канадцев и, конечно, хозяев. Мало кто догадывался, но в Швецию Третьяк отправился вторым вратарем, основным был Мышкин.

Формально голкиперы в Швеции играли строго по очереди. Но только лишь формально. В контрольном матче с финнами место в воротах занял Мышкин, потом против того же соперника Тихонов поставил Третьяка, со шведами играл Мышкин, с канадцами – Третьяк. На решающий поединок за первое место с чехами на «посту номер один» - Мышкин. «Чехи собрали очень сильную молодую команду», - вспоминает Мышкин. «Они много атаковали, часто бросали. А однажды два их нападающих в одиночестве выкатились на мои ворота. Мне удалось отбить первый бросок, а затем каким-то чудом парировать и повторный».

Наши с превеликим трудом победили 2:1, а лучшим вратарем турнира был назван Мышкин. Стоит ли говорить о том, как больно это ударило по репутации вратаря, который еще совсем недавно купался в лучах славы и всеобщего обожания. Человек он самолюбивый, а от того чрезвычайно ранимый.

«Я молил Бога, чтобы тот сезон поскорее закончился», - признался Третьяк. «Где-то в глубине сознания пробежала мысль о завершении карьеры. За плечами было два титула олимпийского чемпиона, я всем все уже доказал. К тому же подрастали дети, им требовалось внимание. Да и учеба в Военно-политической академии отнимала много времени. Я решил все же доиграть до следующей Олимпиады и уйти победителем».

Возможно, если бы Третьяк тогда ушел, никто не сказал бы в его адрес злого слова. После провальной игры в Лейк-Плэсиде в него не бросали камни, как, например, в великого Льва Яшина после его возвращения с Чемпионата мира 1962 года. И тем паче не отправляли в глухой запас в клубе – вернувшись из Чили, Яшин в родном «Динамо» на время стал третьим (!) вратарем, и только приглашение в сборную ФИФА на юбилейный матч против сборной Англии и блестящая в нем игра вернули его в обойму сборной. А в 62-м Яшин превратился в изгоя.

В травлю вратаря включились почти все главные издания СССР, кроме «Огонька» (его главный редактор, писатель Софронов болел за «Динамо», команду Яшина). «Дома я находил обидные, издевательские письма, на стеклах машины — злобные, оскорбительные надписи», с грустью вспоминал Лев Яшин. «Несколько раз кто-то из самых агрессивных «любителей» футбола разбивал окна в моей квартире, до смерти пугая домашних».

А как обошелся Валерий Лобановский с лучшим вратарем мира 1988 года Ринатом Дасаевым? После поражения в стартовом матче на Чемпионате мира 1990 от румын (0:2) тренер посадил до этого незаменимого Дасаева в глухой запас. В его день рождения! И поставил на игру с Аргентиной третьего вратаря Александра Уварова. Представить себе подобное развитие событий в случае с Третьяком просто невозможно. Советские комментаторы во время каждого телерепортажа продолжали твердить как мантру, что в нашем хоккее есть только один великий вратарь. Даже если команда проигрывала, в эфире непременно звучало: «Да, чемпионы сегодня уступили, но если бы не Третьяк, то был бы разгром...»