Владислав Третьяк. Ожидание неожиданного

Вторая половина двадцатого столетия – время возросшего уровня спортивных достижений. Спорт из любительского движения, в котором изначально были задействованы десятки и даже сотни тысяч людей, постепенно превратился в общественно значимое явление, живо интересующее уже сотни миллионов. И происходило это не только за счет изменения техники и физической подготовки спортсменов, но главным образом в силу ряда психологических причин.

Напряженность, или, как ее еще называют, стресс, в спорте может возникнуть в связи с дефицитом времени при выполнении большого объема физической нагрузки за минимальный промежуток времени, или при его излишке – ожидание старта, начала игры, невозможности начать действие до определенного момента. Ждать или догонять при желании быть первым – вот основа напряжения.

Хоккей, ставший в двадцатом веке в нашей стране видом спорта номер один, выражаясь научным языком, относится к координационным видам спорта. Ни в одной коллективной игре обстановка не меняется так быстро, как в хоккее, и отсюда жесточайшие требования не только к физической, но и к психологической подготовке спортсмена. В этой связи вполне понятен интерес тренеров и спортсменов к контактам с психологами. Надо сказать, что в недалеком прошлом такие контакты носили характер, скорее, спонтанный, нежели систематический.

Ученых в первую очередь интересовал научный материал, в то время как спортсмена – практические рекомендации. Примером такого взаимодействия вполне может послужить один из первых научных опытов, который имел в 1976 году известный спортивный психолог В.Пугачев с вратарем ЦСКА и сборной СССР В.Третьяком.

Всем известно, что голкипер в хоккее – одна из ключевых фигур. Именно на его плечи ложится груз ответственности за результат всей команды. Опираясь на этот неоспоримый факт спортсмен, и психолог вместе анализировали различные игровые ситуации, изучали эмоциональное состояние вратаря, его устойчивость к стрессу во время ответственных матчей. Безусловно, располагая этими сведениями, специалист в области психологии может помочь спортсмену выработать оптимальную тактику поведения в игре, а также, режим спортивной и психорегулирующей тренировок.

Хоккей глазами вратаря

Психолог: Владислав, расскажите, в чем специфика психологической подготовки вратаря по сравнению с другими игроками. Давайте начнем с общей преднастройки к игре, с того, каким образом вы достигаете высокой готовности перед игрой.

Третьяк: У вратаря настрой на игру отличается от остальных игроков команды, ведь нужно готовить себя на все периоды игры. Перед игрой я себе внушаю: «Я должен хорошо играть, не должен пропускать». К любому матчу надо обязательно готовиться. Не важно, слабый или сильный противник, - я готовлюсь в обоих случаях. Так как вратарь должен бессменно провести всю игру, одно из моих правил со стороны психологической подготовки – сохранение нервной энергии. Конкретно это выражается в том, что во время сборов перед ответственными соревнованиями после обеда я обязательно сплю. Например, другие наши вратари, Сидельников и Коноваленко, никогда не спят. Я же всегда себя заставляю: «Спать обязательно». Иначе плохо себя чувствую на игре, утомляюсь, становлюсь невнимательным и могу пропустить легкую шайбу.

Психолог: Как вам удается столь долгое время удерживать достаточную интенсивность внимания? За счет чего вы поддерживаете высокий уровень активности?

Третьяк: Я заранее продумываю возможные игровые ситуации: площадка известна, конкретных нападающих знаю, и к игре у меня уже имеются заготовки. Кроме того, широко использую самовнушение: все время стимулирую свое внимание. Внутренне говорю себе: «Внимательнее, не отвлекайся» или же: «Сейчас отдохни – можно»; иногда приказываю: «Расслабься, расслабь плечи, обрати внимание на свое лицо, лоб не хмурится, гладкий, чувствую пальцы ног, несмотря на доспехи». Вот и использую некоторые из этих формул в зависимости от ситуации. Тогда чувствую легкость, свежесть, дышу глубоко.

Психолог: А как действует на вас настрой извне, например, со стороны тренеров, журналистов?

Третьяк: Смотря в какой форме и в каких масштабах это делается. Самый яркий пример чрезмерного нагнетания ответственности за игру представляла собой первая встреча со сборной ЧССР на чемпионате мира в 1974 году. Я тогда пропустил семь шайб, а мог пропустить и семнадцать. Почему семь? У нас было очень много ошибок, мы психологически не были готовы к матчу. Перед игрой нам все время твердили и тренеры, и журналисты: «Для вас одна игра, только с чехами, только с чехами. Чехи хорошо играют, вы всегда с ними играете плохо». Когда выходили на поле, я и то растерялся, хотя играю не первый свой чемпионат, - сказалось воздействие накачки. Мы проиграли игру еще до матча, мы боялись самих себя, поэтому и начались ошибки. Страх поражения поборол в нас уверенность, она исчезла. Я себя плохо чувствовал в игре, но ошибки были: первый гол нам забили, когда Якушев ошибся – Недомански отнял у него шайбу просто случайно. Другой гол: Махач бросал, шайба попала в клюшку Цыганкова и отлетела в другой угол ворот. Ну как тут возьмешь? Шла в правый угол, а отскочила в левый! Из семи голов мы четыре или пять просто подарили. Обычно во время игры тактика у меня такая: когда шайба у наших и в нашей зоне, я отдыхаю, я спокоен, не могу же я все время быть на пределе – иначе не выдержу. Один гол был такой: Петров взял у меня шайбу недалеко от ворот. Никого нет, никакой опасности, и вдруг тут же отдает противнику. У меня еще все мышцы отдыхают, в такой ситуации надо брать без настройки, а я не успел.

Психолог: А если вам делают замечание в этот момент со стороны?

Третьяк: Это особенно неприятно усугубляет отрицательные эмоции, не дает вовремя о них забыть, начинаешь раздражаться. В этот момент можно допустить новые ошибки.

Психолог: Как в игре вы ощущаете время, как вырабатываете чувство времени? Воспринимаете ли микроинтервалы, например, пять или три секунды?

Третьяк: В общем-то, воспринимаю даже без электронного секундомера. Но особенно чувствую секунды перед концом матча. Например, в последнем матче с канадцами мы выигрывали — 3:2. За 40 секунд до финальной сирены Билл Харрис (тренер сборной ВХА), как он это уже не раз делал, убрал вратаря и выпустил шесть полевых игроков. Вот когда секунды потянулись часами! Я осязал каждую секунду объемно, они проходили через меня. Сейчас они кончатся – и мы победители! И это ожидание бывает еще острее, чем сам результат. Бывает, торопишь время, чтобы быстрее прошло. И тут у нас есть плачевный опыт потери чувства времени. До конца еще далеко, а команда начинает тянуть время. В одном из матчей с канадскими профессионалами в 1972 году мы выигрывали 5:3; игроки расслабились – победа казалась очевидной. И тут началась катастрофа: канадцы сначала отквитали, счет стал 5:5, а потом за 15 секунд до конца матча забросили шестую, победную шайбу. Это был жестокий урок – выигрывали 5:3, проиграли 5:6. Именно канадцы меня научили не расслабляться до конца. Потом мы играли на чемпионате мира со шведами, вели 3:1. Но я себе не давал распускаться до последней секунды, помня урок.

Психолог: Что можно сказать о бывавших несколько раз в последней серии игр с канадцами «мистических» моментах, когда шайба, посланная ими, касалась двух-трех наших игроков, но все-таки влетела в ворота?

Третьяк: Можно было бы ответить просто: шайба изменила направление в последний момент. Но проблема здесь намного глубже. Часто такие ситуации возникают как следствие жесткой установки команды на выигрыш, из-за излишнего старания и создающейся отсюда напряженности: все хотят как лучше, а результат бывает противоположным.

Психолог: Сколько времени у вас уходит на тренировки? Каков режим дня?

Третьяк: Тренировки каждый день, два часа. Много бываем на сборах, режим у нас такой: подъем, часовая зарядка, бег, потом завтрак. После завтрака часа через полтора выходим на хоккейную тренировку. Но в подготовительный период, когда игры еще не начались, вначале идет атлетическая подготовка, потом хоккей.

Психолог: Получаете ли вы удовольствие от действий в воротах, от движений?

Третьяк: В игре бывает. Поймаешь трудную шайбу и сознаешь это, чувствуешь, что хорошо взял, и прямо мурашки по коже. Да и болельщики одобряют – это небезразлично. В московских играх с профессионалами выиграл буллит – хоккейный пенальти. С трибун крикнули: «Владик, молодец!» - приятно стало. Но все равно нельзя распускаться, ругаю себя гораздо больше, если всегда собой доволен – плохо дело.

Психолог: Вы играете в маске. Объем внимания у вас сужается по сравнению с обычными условиями?

Третьяк: Я маску не замечаю, настолько привык, что совершенно спокойно могу ходить в ней даже по улице.

Психолог: Как вы считаете, нужно ли команду приучать к агрессивным шумовым эффектам зала? В практике используется такой прием слуховой адаптации. В США, например, нечто сходное применяют при обучении боевых пловцов. Когда они на учебных занятиях штурмуют острова, через мощные репродукторы к ним доносятся оскорбительные слова. Такая обработка приводит штурмующих в ярость и снимает неуверенность и страх перед трудностями.

Третьяк: Не знаю, может быть, надо попробовать, но только для игры с канадцами, только для них.

Психолог: Можете ли вы рассказать о тонкостях осязательных ощущений? Например, шайба столкнулась с вашим телом, почему вы знаете, что она у клюшки или у ноги и сколько времени уходит на то, чтобы это понять?

Третьяк: Ориентировка в пространстве зависит, видимо, от врожденных и приобретенных качеств. У вратаря срабатывает очень много рефлексов, но главный из них – хватательный: если случайно снял перчатку и летит шайба, то, не задумываясь, будешь ловить ее голой рукой, как тот солдат, что увидел Петра I и голый схватился за ружье. Бывает, что шайба идет с нескольких метров со всей силой. Никакое сознание здесь помочь уже не может: спасают только глубинные автоматизмы, основанные на природной реакции. Я только посмотрел, и уже рука сама пошла, а если подумаешь, как надо отбить, - ты опоздал. Игра в хоккей очень психологична. Темп ее настолько возрос, что невольно становишься «телепатом»: иногда уже и видеть бывает некогда, важно предвидеть. Мы учимся читать мысли. Правильно прочитал – выиграл, неправильно – проиграл.

Психолог: От самой деятельности вы сейчас испытываете удовольствие, или хоккей для вас труд?

Третьяк: Труд. Это физкультура – удовольствие. А весь большой спорт – это труд, часто труд тяжелейший. Ты должен выжать из себя все, если даже болен, - играй, чтобы выручить команду. Но мне этот труд приятен. Хоккей – моя страсть, и я не променяю его ни на что другое.