Как Тарасов переписывал историю советского хоккея

27 апреля 2018

Матчи против пражской команды ЛТЦ, прошедшие в Москве на стадионе «Динамо» в феврале и марте 1948 года, можно считать рождением сборной СССР по хоккею, а также исходной точкой создания легенды об Анатолии Владимировиче Тарасове, как «отце советского хоккея». На этом небольшом, но важнейшем для развития хоккея в стране историческом отрезке, можно рассмотреть, как формировался и утверждался в массовом сознании миф о решающем – главном – вкладе Тарасова в становление новой для страны игры.

ЛТЦ. ПЕРВЫЕ МОИ УЧИТЕЛЯ

К сезону-1947/48 пражский ЛТЦ (Lawn Tennis Club) – сильнейшая команда Европы и базовый клуб сборной Чехословакии. Под флагом сборной хоккеисты ЛТЦ завоевали бронзовые медали чемпионатов мира 1935, 1936 и 1939 годов, золотые медали чемпионата мира-1947 (прошедшего, правда, без участия канадцев) и серебряные – Олимпиады-1948, на которой чехословаки уступили сборной Канады только по худшей разнице забитых и пропущенных шайб, сыграв с ними в личной встрече 0:0. К приезду в Москву ЛТЦ – 10-кратный чемпион Чехии (Чехословакии), 5-кратный чемпион протектората Богемии и Моравии, 7-кратный победитель Кубка Шпенглера, главного европейского клубного турнира тех лет.

В сезоне-1947/48 в СССР проводится всего лишь второй чемпионат страны по хоккею, ни одна из наших команд не провела еще ни одной международной встречи. Анатолий Тарасов писал, что идея провести матчи против ЛТЦ родилась случайно во время Олимпийских игр в швейцарском Санкт-Морице, завершившихся 8 февраля 1948 года. Цитирую по книге Александра Горбунова «Анатолий Тарасов»: «На Олимпиаде в Санкт-Морице в 1948 году присутствовал Сергей Савин (начальник отдела футбола и хоккея Всесоюзного спорткомитета и, одновременно, хоккейный судья. – Прим. Ст.Г.). Он увидел в деле сборную Чехословакии, которая котировалась очень высоко. Не проиграв ни одного матча, чехословаки только по разнице заброшенных и пропущенных шайб уступили первое место Канаде, которую представляла команда «РКАФ Флайерз» (Ottawa RCAF Flyers – команда Королевских военно-воздушных сил Канады. – Прим. Ст.Г.). Савин отправился в гостиницу, в которой проживала чехословацкая команда, поздравил друзей, и один из тренеров сборной Чехословакии в шутку предложил: «Возьмите нас в учителя». Тут же в отеле Савин предварительно договорился о приезде чехословацких хоккеистов, позвонил в Москву начальству и получил в ответ указание лететь в Прагу и договариваться обо всем окончательно».

НА САМОМ ДЕЛЕ приезд сильнейшей хоккейной команды Европы в Москву не был таким уж спонтанным, хотя он действительно случился благодаря личной инициативе, проявленной Савиным. Это была часть огромной государственной программы, объявленной после войны Иосифом Сталиным. Если до 1941 года главной задачей советского спорта являлась подготовка физически крепких и умелых воинов (не зря почти на каждом стадионе был сектор для метания гранат), то новый послевоенный мир требовал и международных успехов в спорте. После 1945 года впервые начинаются массовые переговоры о вхождении советских федераций по разным видам спорта в международные структуры, организуются учебно-тренировочные сборы и товарищеские матчи с командами из других стран (чаще всего – социалистического лагеря). Так, к примеру, в Государственном архиве Российской Федерации в «Материалах по установлению спортивных связей с Чехословакией, т. I. 7 января – 28 декабря 1948» сохранилась переписка советских чиновников с секретарем клуба ЛТЦ Милошем Добрым, который, кроме хоккея, предлагал сыграть в регби, футбол и провести соревнования по легкой атлетике. В итоге в Прагу полетела женская сборная по баскетболу.

По версии Тарасова, изначально планировалось провести только совместные тренировки с ЛТЦ и несколько закрытых от зрителей матчей с впервые сформированной сборной Москвы (а по сути – сборной СССР). В них сборная Москвы (в которой отсутствовали сильнейшие советские хоккеисты) проиграла гостям со счетом 7:11 и 1:10. И только личное вмешательство Тарасова предопределило появление в календаре пребывания чехословацких гостей трех «открытых» – ставшими легендарными – игр. В первой сборная Москвы сенсационно победила 6:3, во второй проиграла 3:5, третья завершилась вничью 2:2.

25 марта 1948 года. Из «Краткого отчета о пребывании в Москве чехословацкой спортивной делегации», поданного тов. Муликовым в управление международных связей Всесоюзного комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР:

Необходимо отметить, что все чехословацкие хоккеисты прибыли в Москву, имея полную уверенность в том, что здесь они не встретят для себя серьезных противников. Они считали, что легко выиграют у советских хоккеистов все матчи. Однако эта уверенность исчезла после того, как они проиграли первый тренировочный матч со счетом 6:3.

РАСПИСКА. ПОСЛЕДНЯЯ БУКВА АЛФАВИТА

Версия 1968 года

«В один прекрасный день ХОККЕИСТОВ снова вызвали на совещание и снова стали уговаривать отказаться от открытого матча. Видимо, чехи произвели впечатление не только на спортсменов. НАМ говорили, что эти встречи уже не нужны: ведь кинооператоры все засняли. МЫ возражали… <…> МЫ обещали воевать до конца и, хотя отказались гарантировать победу, сказали, что без боя сдаваться не думаем».
А.В. Тарасов. «Совершеннолетие». Москва, издательство «Молодая гвардия», 1968 год (первое издание этой книги вышло в 1966 году).

Версия 1974 года

«И вот, когда стало известно, что к нам приезжает команда ЛТЦ, МЕНЯ, КАК ИГРАЮЩЕГО ТРЕНЕРА, вызвал один из спортивных руководителей и потребовал дать расписку в том, что мы… выиграем у соперников. Иначе, заявил он, все матчи с пражанами будут закрытыми. Я такую расписку, естественно, дать не мог хотя бы потому, что еще даже не видел, как играет ЛТЦ».
А.В. Тарасов. «Путь к себе». Москва, издательство «Физкультура и спорт», 1974 год.

Версия 1993 года*

«На тренировочных матчах с ЛТЦ (играл фактически второй состав) тогда бы и остановились, если бы не решительность Тарасова. Именно он принялся обивать пороги начальников, дабы получить разрешение на проведение полноценных игр.

Сначала Тарасов отправился к генералу Аркадию Аполлонову, работавшему в то время председателем совета спортивного общества «Динамо», и предложил назначить первый матч уже на следующий день. Тот, однако, ответил, что чехи завтра уезжают. «Как уезжают? — изумился Тарасов. — Мы для чего их пригласили?» Тарасов тем не менее настаивал: «Мы должны проверить чехов на прочность. Я просто так не уйду». Аполлонов предложил Тарасову написать расписку в том, что все матчи с ЛТЦ наша команда не проиграет. Тарасов такую расписку дал.

* Цитируется по книге Александра Горбунова «Анатолий Тарасов», вышедшей в серии ЖЗЛ издательства «Молодая гвардия» в 2015 году. Книга Горбунова воспроизводит рассказы Тарасова, записанные в 1993 году и впервые опубликованные в США в 1995 году. В России эта книга будет опубликована издательством ЭКСМО под названием «Родоначальники и новички» в 2015 году.

ВАМ НЕ СТРАННО? – важное государственное лицо требует расписку (если верить записи 1970-х) лично от Тарасова, одного из игроков сборной, хотя тот «еще даже не видел, как играет ЛТЦ», когда на Олимпиаде-1948 присутствовал специальный и опытный наблюдатель от СССР – Сергей Александрович Савин, прекрасно изучивший, как играют пражане.

РОДОНАЧАЛЬНИК И НОВИЧОК. САВИН И ТАРАСОВ

В 1948 году 29-летний Анатолий Тарасов – нападающий первой тройки и играющий тренер ЦДКА, тренер начинающий, всего год назад уволенный Василием Сталиным из футбольного и хоккейного ВВС. 44-летний Сергей Александрович Савин (1904–1987) – известный довоенный спортсмен, судья, фронтовик, начальник отдела футбола и хоккея спорткомитета, которому весной 1946 года министр спорта Романов поручил внедрить новый вид спорта: «За рубежом играют в канадский хоккей. Надо разобраться, что это такое, потому что этот вид спорта входит в программу Олимпийских игр».

В 1993 году, когда нет в живых и Савина, и Чернышева, и Боброва, Тарасов с легким презрением описывал свою дискуссию в начальственном кабинете о том, играть или нет «открытые» матчи с ЛТЦ. Цитирую по книге Горбунова: «Наверное, – рассказывал Анатолий Владимирович, – я невоспитанный человек, но я задал Савину вопрос на засыпку. Я должен был выиграть сражение. Я у него спросил: «Сергей Александрович, скажите, пожалуйста, а как чехи завершают атаку?» Он (Савин) пять раз повторил этот вопрос, и Михайлов строго попросил его не повторять, а отвечать. Тот с испугу и говорит: «Чехи заезжают из-за ворот, потом – тик-так, и тама…». И матчи состоялись. Михайлов (первый секретарь ЦК ВЛКСМ) помог».

В 1968 году в книге «Совершеннолетие» Тарасов писал о Савине совсем кратко, но в другой тональности: «На хоккейном турнире в Санкт-Морице присутствовало и несколько наших специалистов, в том числе и Сергей Александрович Савин, который в то время немало сделал для развития у нас хоккея с шайбой».

Гораздо больше и с куда большей благодарностью о почти забытом ныне Савине рассказано в воспоминаниях Всеволода Боброва, записанных Анатолием Салуцким. Это Савин (впоследствии – вице-президент ФИФА) проехал Каунас и Ригу, где в хоккей на международном уровне играли еще до войны, чтобы добыть правила игры, перевести их впервые на русский язык, проконсультироваться с хоккеистами, тренерами и судьями из Прибалтики и привезти в Москву опытные образцы клюшки для «канадского хоккея» и шайбы. Это его послали на Олимпиаду-1948 изучать новую игру и налаживать связи с чиновниками из международной федерации. Это Савин пригласил в Москву команду ЛТЦ, а потом отвечал в спорткомитете за «изучение состава прибывающих спортсменов, организацию учета работы, анализ результатов работы, составление подробных отчетов».

Савин не был тренером, но его организационная роль в становлении хоккея в СССР была определяющей.

Аркадий Иванович Чернышев, главный тренер сборной СССР:

«В этом отношении Сергеем Александровичем сделано так много, что мы имеем все основания считать его «крестным отцом» нашего хоккея».

О ЧЕМ НЕ ПИСАЛ ТАРАСОВ

Чехословацкие хоккеисты прибыли в Москву не одни. Повторю: это была часть общегосударственной послевоенной программы по выводу советского спорта на международную арену. Вместе с хоккеистами прилетела лучшая фигуристка Чехословакии Дагмар Лерхова (1930–2017), участница Олимпийских игр 1948 года, где она заняла 13-е место. Ярослав Дробны (1921–2001), одинаково хорошо игравший и в хоккей, и в теннис, провел несколько матчей с лучшими советскими теннисистами – Николаем Озеровым, Зденеком Зикмундом (он также совмещал хоккей и теннис) и чемпионом СССР 1948 года Борисом Новиковым. В 1951 и 1952 годах Дробны победит на Открытом чемпионате Франции, а в 1954-м – на Уимблдоне.

Весь график пребывания чехословацких гостей, включая культурную программу, был заранее расписан и утвержден по дням, но, главное, каждая их тренировка, каждый матч фиксировались на кинокамеру, была проведена даже специальная тренировка вратаря ЛТЦ Богумила Модрого – перед советским спортом стояла задача быстро набраться опыта, чтобы дебютировать в 1952-м году на Олимпийских играх.

ЧТО ПРАВДА (частичная) в ранних воспоминаниях Тарасова, так это тот факт, что конкретное решение о проведении «открытых» матчей (одного, двух или трех) принималось в последний момент с учетом мнения хоккейных чиновников и тренерского совета. В одном из планов, составленных в спорткомитете, указаны как «закрытые» тренировочные матчи, так и два «открытых». В первом из них в качестве соперника ЛТЦ указан комбинированный состав из хоккеистов московских «Спартака» и «Динамо», во втором – на базе ЦДКА. Предварительный список игроков как на тренировки, так и на матчи, утверждался заранее, а потом корректировался сообща тренерским советом, а не лично Тарасовым, как он утверждал позднее.

ЧТО ИНТЕРЕСНО: многочисленные докладные записки свидетельствуют, что чехословацкие хоккеисты были расколоты на два лагеря: как приверженцев нового коммунистического строя (например, тренер ЛТЦ Водичка), так и его противников. Например, капитан пражской команды нападающий Владимир Забродский (лучший бомбардир чемпионата мира-1947 с 29 шайбами в семи матчах) «высказал в завуалированной форме свое неудовольствие тем, что спортсмены не получили в Советском Союзе достаточного количества денег. По его мнению, команда ехала в Москву для тренировок, в действительности имела официальную встречу. Об этом же свидетельствует высказывание Забродского В. В ответ на вопрос одного из корреспондентов пражских газет, какие подарки получили игроки в Советском Союзе, он сказал дословно следующее: «Мы получили какие-то коробочки, но ценных подарков, как например материал на костюм, никто не получил». (Из записки атташе посольства СССР в Чехословакии Н.Семенова заведующему IV европейским отделом МИД СССР А.М. Александрову).

Я – ТРЕНЕР

Статус тренера в первые годы советского хоккея только начинал оформляться. Это было первое поколение – играющих – тренеров, которых еще трудно было отличить по весомости принятия важных решений от капитана команды или ее ведущего игрока. Так, в сезоне-1947/48 играющим тренером ЦДКА был Анатолий Тарасов, капитаном – Владимир Никаноров, а безусловным лидером – Всеволод Бобров (в национальном чемпионате он забросит 52 шайбы в 18 матчах). В «Крыльях Советов» тренером числился ветеран Владимир Горохов, а создателем команды по факту являлся Владимир Кузьмич Егоров. Именно Егоров, а не Горохов, вошел от «Крыльев Советов» в состав тренерского штаба сборной Москвы. Газетная публикация Владимира Никанорова о матчах против ЛТЦ подписана «капитан советской хоккейной команды», Анатолия Тарасова – «центр нападения советской команды», Аркадия Чернышева – «мастер спорта», и лишь Сергей Александрович Савин упоминает «способный коллектив молодых тренеров», перечисляя всех участников тренерского совета. Вот он.

Версии Тарасова о своем личном вкладе, как всегда, с годами сильно менялись.

Версия 1968 года:

«Вместе с Аркадием Чернышевым, Владимиром Егоровым, Павлом Коротковым, Александром Игумновым я принимал участие в подготовке сборной команды, которая должна была встретиться с чехословацкими гостями. Тренеры отобрали лучших хоккеистов. Тогда мы считали, что…»

Версия 1974 года:

«Начались совместные тренировки. Сборной Москвы руководили Александр Игумнов, Павел Коротков, Владимир Егоров, Аркадий Чернышев и я».

Версия 1993 года:

«Для проведения трех товарищеских матчей с клубом ЛТЦ впервые была создана сборная команды Москвы по хоккею с шайбой. Руководить ею было поручено мне». «Проигрывать нам было никак нельзя. Это понимал не только я, тренер, но и каждый игрок команды». «Сейчас, когда с той поры прошло немало времени, могу признаться, что тогда я слегка схитрил. Утаил от соперников две тройки нападающих – армейскую и динамовскую, а также пару защитников – Никанорова и Виноградова с вратарем Меллупсом».

Александр Горбунов, понимая, видимо, всю несостоятельность поздних тарасовских формулировок, придумал в своей книге замечательно расплывчатое и никак не доказуемое определение: «Именно тогда был создан первый тренерский совет сборной. Она называлась не сборная СССР, а сборная Москвы. В совет вошли Аркадий Чернышев, Владимир Егоров, Павел Коротков, Александр Игумнов и Анатолий Тарасов. Тарасов стал представителем тренерского штаба на площадке».

Чтобы сопоставить, хотя бы примерно, весомость мнения Тарасова в этой тренерской компании, представлю вкратце каждого из них.

Полковник Павел Михайлович Коротков был из того поколения советских спортсменов, кому Родина поручила в 1946-м развивать в стране «канадский хоккей». Или «шинни», как его звали еще у нас в первые годы. В этот призыв попали и Тарасов с Бобровым, и Игумнов с Чернышевым, но Коротков был старше их всех, до войны он дважды выигрывал чемпионат СССР по футболу в составе московского «Динамо», 10 раз – чемпионат Москвы по хоккею с мячом, и за молодыми на площадке уже не успевал. В сезоне-1946/47 39-летний Коротков стал первым старшим тренером ЦДКА (играющим), возглавив одновременно Всесоюзную секцию хоккея с шайбой (по сути стал первым президентом Федерации хоккея). В 1948-м именно он, по косвенным данным, руководил тренерским штабом сборной Москвы на матчах с пражским ЛТЦ. В 1954-м его делегировали от СССР в исполком международной федерации хоккея.

36-летний Владимир Кузьмич Егоров до войны играл в футбол за ЦДКА, московский «Спартак» и киевское «Динамо», а в хоккее с мячом считался одним из сильнейших игроков страны. Звание заслуженного мастера спорта он получил одним из первых в СССР – в 1947 году (Тарасов пока что просто мастер спорта). Егоров стал создателем сразу двух команд – сначала куйбышевских (ныне – самарских) «Крыльев Советов» по футболу, а потом и московских «Крыльев Советов» по хоккею с шайбой. Вместе с Чернышевым и Тарасовым в 1950-е он войдет в тренерский штаб, который будет готовить сборную СССР к дебюту на чемпионате мира. В первом советском учебнике по хоккею с шайбой ему доверят раздел «Тактика».

63-летний Михаил Степанович Козлов – тренер футбольной сборной СССР в 1920-е и 1930-е годы, а также московского «Спартака» в его первый чемпионский сезон-1936. Один из лучших спортивных педагогов страны, воспитавший несколько поколений советских тренеров по футболу, хоккею и хоккею с мячом.

Аркадию Ивановичу Чернышеву – 34. До войны он – один из лидеров московского «Динамо» по хоккею с мячом, двукратный чемпион СССР по футболу. В качестве играющего тренера «Динамо» – первый чемпион СССР по хоккею с шайбой 1947 года. Известно, что «канадским хоккеем» он стал интересоваться еще в конце 1930-х.

30-летний Александр Иванович Игумнов – фронтовик, игравший до войны за московский «Спартак» и в футбол, и в хоккей с мячом. В сезоне-1947/48 – тренер «Спартака» по хоккею с шайбой, который завоюет серебряные медали чемпионата СССР.

37-летний Валентин Васильевич Федоров – фронтовик, ленинградец, один из сильнейших довоенных футболистов страны в составе ленинградского «Динамо». Чемпион СССР 1935 года по хоккею с мячом.

Все они в 1948 году – и старше, и куда авторитетней Тарасова в спорте.

Преимущество Тарасова перед всеми ними было в другом. Во-первых, в молодости: он провел на льду все три встречи с ЛТЦ, став одним из лучших в составе советской команды (это отметили и чехи). Однако называть его «представителем» тренерского штаба на льду, как это сделал Горбунов, вряд ли верно. Современному читателю могут представиться тайм-ауты, хитрые перестановки по ходу игры, но всё это неактуально для 1948 года, когда первая армейская пятерка Никаноров – Виноградов, Тарасов – Бобров – Бабич лишь изредка подменялась на льду второй.

Во-вторых, кипучесть характера, громогласность заявлений Тарасова, его инициативность никогда не отрицалась даже теми, кто считает «новаторский вклад» Тарасова сильно преувеличенным, а местами – заимствованным у других первых тренеров советского хоккея.

Ну и в-третьих, и это главное: в отличие от своих немедийных коллег, Тарасов, будучи еще молодым, начинающим тренером регулярно выступал в прессе, где взял за правило резко критиковать коллег по цеху.

Первый главный тренер сборной СССР Аркадий Чернышев написал, и то со скрипом, одну книгу. Владимир Кузьмич Егоров, десять лет бессменно проработавший в сборной СССР вторым тренером – ни одной. А это именно он, как рассказывают очевидцы, первым ввел летние тренировочные сборы для хоккейных команд, придумал тренировки вратарей с привлечением теннисных методик и отработку броска по воротам со стального авиационного листа (искусственного льда в стране не было до середины 1950-х). Возможно, очевидцы что-то и преувеличивают, свидетельств крайне мало, и практически все они оставлены Тарасовым. Пока остальные тренеры-первопроходцы молчали, Тарасов упорно писал: каждый год, заметки в газеты и обзорные статьи в журналы, книги и пособия, и, чем старше он становился, тем больше замалчивал заслуги тех, с кем он вместе начинал в 1946 году, и заметно преувеличивал свои. У автора этой статьи не было цели вычеркнуть вклад Тарасова в развитие советского хоккея, только показать на одном историческом примере – какими методами – Тарасов сам себе создавал репутацию «отца советского хоккея».

Настоящий отец, как известно, может быть только один.

Использованы материалы Государственного архива Российской Федерации и Форума хоккейных статистиков имени Виктора Малеванного.

Станислав Гридасов
johndonne.ru