Официально соперником сборной СССР была сборная НХЛ, в которую разрешалось включать иностранцев, выступающих в клубах лиги. Да и сам Кубок Вызова должен был заменить уже довольно приевшийся болельщикам «Матч всех звезд», в котором хоккеисты демонстрируют мастерство, но не боевой дух. Участие советской сборной должно было придать событию новую окраску, вызвать интерес у болельщиков, что и случилось.
Еще во время переговоров весной 1978 года босс профсоюза игроков НХЛ Алан Иглсон говорил, что для него лучше всего будет, если состоятся три матча – дополнительные сборы от продажи билетов и так далее. Ему помогал Агги Кукулович, который к словам шефа добавил: «И в третьей встрече в дополнительное время выиграет сборная НХЛ».
А первый матч сборная НХЛ выиграла без особых проблем. В силу разных причин в нашей сборной не было Валерия Харламова, Вячеслава Фетисова и Александра Мальцева. Наши игроки, с одной стороны, попали под акклиматизацию, а с другой – непривычно неуверенно сыграл Владислав Третьяк.
Для Виктора Тихонова ситуация перед вторым матчем была критической: проигрыш – и команда должна возвращаться домой, как говорят несолоно хлебавши. А в те времена порядки были суровые – команда получала премиальные только за выигранные матчи, кажется по 200 долларов на человека, еще что-то можно было получить за общую победу. Так что хотя никто из игроков вслух не говорил о деньгах, парни понимали, что их заработок лежит в чужих воротах.
Есть несколько версий того, как и когда Владимир Мышкин узнал, что ему предстоит играть в решающем третьем матче.
Версия первая – Тихонова. В день третьего матча после утренней тренировки, которую все называют «раскаткой», Тихонов спросил, готов ли хоккеист к вечернему матчу. Тот только и сказал: «Да».
Версия вторая – Мышкина. После завтрака он поднимался в свой номер в лифте вместе с Тихоновым. И Тихонов как-то спокойно, буднично сказал – сегодня играешь. Конечно, это было несколько неожиданно, но перед отъездом в Москве ему говорили, что хотя бы один матч он будет играть основным вратарем. Сомнения были – все-таки решающая игра…
Это чуть позже Тихонов объяснил Владимиру, к чему надо готовится: «Они настроены на третьяка, а к тебе отношение будет иным, они считают, что тебя издалека забросают. Так что будь готов к тому, что на тебя обрушат броски сразу, издалека, вряд ли будут стараться разыгрывать «до верного».
А защитникам тренеры говорили – берегите вратаря, играем без авантюризма. Третьяк сегодня играть не может, так что на вас падает двойная нагрузка.
- Нервничал я поначалу, когда шла церемония представления команд, весь этот непривычный шум, - вспоминал Владимир. – Но ребята перед первым вбрасыванием, как всегда подъехали к воротам, подбодрили. Первые минуты было тяжко, а потом успокоился, вошел в игру. Стоило удачно поймать или накрыть шайбу, отбить, как парни подъезжали, подбадривали. Это очень помогало… Только много лет спустя, когда посмотрел видеозапись той игры, понял, в какую переделку я попал тогда. В первом периоде они нас прилично давили, мы не могли серьезной контратаки провести. Только во втором что-то начало получаться, а третий период был уже наш.
Канадцы не поняли, как играть против этого вратаря, который «почему-то» считался вторым.
Впервые после игры Владимир Мышкин должен был идти на пресс-конференцию – пресса требовала этого удивительного парня.
После матча команда приехала в гостиницу, поужинали как обычно, и игроки пошли по номерам. После таких матчей никто никогда не контролировал ребят: главное – чтобы не пошли в бар гостиницы и не «загудели», а что там в номерах – никого не интересовало.
Руководство – тренеры, начальник команды, заместитель руководитель делегации и начальник управления хоккея Спорткомитета СССР Вячеслав Колосков – собралось в номере Валентина Сыча. Тот был привязан к телефону (мобильников тогда не было) – ему обязательно должен был позвонить председатель Спорткомитета Сергей Павлов. Выпили по первой, и тут зазвонил телефон – в Москве еще не было девяти утра. И Сыч решил разыграть председателя. Убитым тоном он сказал: «Да, Сергей Павлович, шесть – ноль… Что тут поделать…» И вдруг он понял, что Павлов словно повторяет его интонацию и говорит по «вертушке»: «Да, Михаил Васильевич, шесть – ноль, но вы согласитесь, все-таки играли со сборной мира». Как только Сыч понял, что Павлов докладывал секретарю ЦК КПСС Михаилу Зимянину, он тут же завопил: «Сергей Павлович, это мы выиграли шесть – ноль, наша победа!» «Михаил Васильевич, секундочку, - сказал Павлов в «вертушку» и тут же переспросил Сыча: кто все-таки выиграл?» «Мы выиграли, мы», - уже понимая, что розыгрыш оказался неудачным, сказал Сыч. «Михаил Васильевич, тут какая-то телефонная линия оказалась неудачная, плохо слышно. Но точно – наши выиграли шесть – ноль … Понимаю, что невероятно, но вот случилось, молодцы ребята». Зимянин в это время уже по ВЧ докладывал Брежневу, который, как известно, был болельщиком номер один.
Естественно, что по возвращении в Москву в разговоре один на один Сыч в кабинете Павлова прослушал лекцию на тему, какие шутки, когда и кому позволяются.
На отношения Третьяка и Мышкина эти игры не повлияли, они сохранились и по сей день остаются товарищескими, теплыми. После Кубка Вызова оба вратаря играли в сборной СССР и добились больших побед.
