От предвкушения до свершения. Первая игра

Начало повторилось через шесть с половиной лет. Не успела еще завязаться игра, как шайба оказалась в воротах Третьяка. Но повторился только факт, а путь к его появлению привел профессионалов иной. Тогда канадцы осадили ворота Третьяка, и Эспозито протолкнул в них шайбу. В этот же раз первый гол родился не в давлении профессионалов, а в классической комбинации двух нападающих против одного защитника. Наши по чему-то все сместились вправо, к шайбе, однако Кларк ее из гущи игроков вывел, имея перед собой одного Старикова. А слева без преград накатывался Лафлер. Он получил пас от Кларка, сделал несколько обманных движений и аккуратно уложил шайбу в сетку. Больше в этот день Лафлер с Кларком вместе не выходили, такое сочетание не было в планах Боумэна, но поначалу он должен был отдать дань итогам голосования и выпустить победителей оного. Впрочем, не залечивший травму Потвин не играл, а место в воротах Боумэн сумел отвоевать для монреальца Драйдена, которому доверял больше.

В стартовые минуты разобраться в сочетаниях игроков хозяев было невозможно. Четырнадцать нападающих составляли самые разные тройки и четверки — во время удалений Жлуктова и Петрова Боумэн выпускал четырех форвардов. Да и узнать кого-либо из профессионалов, за исключением сразу взявшего игру на себя, часто выходившего Лафлера, не удавалось, так как, кто ни появлялся на льду, игра шла в наши ворота.

Канадцы начали превосходно. Они доверяли своему высокому умению. Это проявлялось в том, что они не настаивали на игре только в нашей зоне, не атаковали каждого нашего хоккеиста без разбора, не бросали с любой позиции, лишь бы бросить. Хотя все в их действиях было — силовая борьба и броски в том числе. Но больше всего поражала раскрепощенность, основанная на большом мастерстве обращения с шайбой. Не только владения ею, но и паса, и перехвата. Будучи в большинстве, канадцы много двигались, позволяли себе рисковать, искать самые острые продолжения.

Численное преимущество хозяева использовали не так, как бывает в большинстве случаев — после долгого розыгрыша, а осуществив атаку с ходу. Перро чисто миновал наши защитные построения, сместился чуть влево и, когда казалось, что он упустил шайбу, сумел достать ее и передать чуть назад — на Босси. Третьяк выдвинулся на Перро и остался не у дел. Два гола, и оба — красавцы, вовсе не вымученные, забитые скорее в нашем духе, чем в канадском. Но каждый играет так сильно, как позволяет соперник.

Наши в первые десять минут были в противоположность хозяевам скованны, медлительны и не могли сыграть точно, даже когда помех тому не было. Лишь на 10-й минуте Балдерис сделал первый бросок по воротам Драйдена. Ответный гол не стал показателем перелома. Наши без движения разыгрывали лишнего, шайба ходила с клюшки Харламова на клюшку Васильева, наконец Васильев бросил, а Михайлов (как же здорово у него выработан навык к добиванию, чтобы проявляться в самые тяжкие моменты!) добил.

Ближе к концу первого периода Боумэн расставил свои тройки. Против звена Петрова играли Макдональд, Перро и Ситтлер, тройке Жлуктова противостояли Барбер, Кларк и Гейни, В. Голикова — Лафлер, Дионн и Шатт, Ковина — Босси, Троттье и Гиллис. Хедберг и Нильссон уселись на скамейку. Трудно сказать, была ли задумана Боумэном нейтрализация наших ведущих звеньев игроками, более склонными к разрушению, чем к созиданию. Если так, то его замысел осуществился. В первых двух сменах шла в основном тактическая борьба, и никому из наших нападающих не удалось проявить скоростную и техническую инициативу, необходимую Для того, чтобы прорвать заслон канадцев в средней зоне, к которому они перешли. Благодаря ему они гасили скорость наших в зародыше атаки. Тройка Петрова опасность у ворот Драйдена все же создала. На первой минуте второго периода единственный раз за игру двое наших — Михайлов и Харламов — вышли на одного защитника, обыграли его, но Харламов попал в перчатку Драйдена.

Тройка Жлуктова и этим не могла похвастаться. Мало того, что Балдерис не играл на скорости, без чего звено многое теряет, еще и друг друга партнеры не находили. А Гейни, строго присматривавший за Балдерисом, успел к тому же забить гол.

Слаженнее всех у нас действовала тройка В. Голикова, которая прежде играла в таком составе лишь эпизодически. Вообще ее соперничество со звеном Дионна смотрелось. Наша тройка, единственная из всех, не уступала канадцам в скорости, в остроте атак и уверенности. Голиковы и Макаров входили в зону нападения так, будто отрабатывали взаимодействие не один год. Причем инициативу, то есть шайбу, в этом случае брал на себя любой. Двое остальных владевшего шайбой поддерживали, и получался быстрый, в два хода розыгрыш с непременным броском. Быстрота помогла забить шайбу: Макаров доставил ее на «пятачок» Голикову - старшему, а младший поддержал усилия брата.

А в общем это был не наш матч.