Кубок Канады 1987. Хоккейная рулетка во втором овертайме

13 сентября 1987 года стало поистине счастливым днем для всей Канады. Для сборной СССР цифра 13 в этот вечер символизировала «чертову дюжину». Второй финальный поединок, по мнению специалистов, болельщиков и самих хоккеистов, стал величайшим матчем за всю историю в мировом хоккее. Он продлился почти четыре часа игрового времени и закончился в середине второго овертайма, когда Уэйн Гретцки выдал передачу Марио Лемье и тот принес победу своей команде, сравняв счет в серии. Гретцки в этот вечер записал в свой актив пять результативных передач, а Лемье оформил хет-трик. Канадцы нанесли по воротам советской сборной 45 бросков, наши – 38. При этом сборная СССР четыре раза выступала в роли догоняющей, но хоккейный Бог в этот день надел на себя свитер сборной Канады.

Примерно через пятнадцать секунд после стартового вбрасывания первая пятерка сборной СССР разыграла настоящий мини-спектакль, мощно атаковав ворота канадцев, но Грант Фюр оказался готов к такому развитию событий и не позволил «зеленому» звену русских (как его называли на Западе) забросить «быстрый гол». Как гласит поговорка: не забиваешь ты – забивают тебе. Канадцы бросились на ответный штурм и Рошфор открыл счет в матче. Игра продолжалась всего 43 секунды, а болельщики на «Коппс» уже стали свидетелями двух зрелищных эпизодов. Формат этого матча можно охарактеризовать как «лучшие против лучших».

Звезды, а их было немало в каждой команде, находились на пике своих физических возможностей, которые великолепно сочетались с безупречной техникой катания и владения клюшкой. По словам канадского журналиста Эда Уиллеса, несмотря на выдающийся результат Гретцки и Лемье, самой яркой и запоминающейся игрой отметился двадцатиоднолетний нападающий сборной СССР Валерий Каменский, для которого 1987 год стал годом прорыва на хоккейный мировой олимп. За 64 секунды до финальной сирены Каменский один справился с четырьмя игроками сборной Канады и уже потеряв равновесие, падая на лед, каким-то неуловимым движением клюшки отправил шайбу под самую перекладину ворот и заставил капитулировать Гранта Фюра.

«Игра, в которую играли русские, в буквальном смысле, не поддавалась описанию», - говорит журналист Скотт Моррисон. «Я не успевал проследить за событиями, которые происходили на льду. Обычно, когда эпизод заканчивается, пишущий журналист лишь на мгновение отрывается от своего компьютера или записной книжки, чтобы в двух словах описать происходящее. Но я и мои коллеги не могли оторвать глаз от того, что происходило на льду. Это было какое-то завораживающее действие. Игра останавливалась, и только тогда я пытался что-то сделать, но в ту минуту, когда шайба снова была в игре, я был вынужден только наблюдать, а это был не лучший способ описывать события в отведенное на это время».

Игра была настолько стремительной и непредсказуемой, что спрогнозировать ход событий не мог никто. Никто не знал, что может произойти в ту или иную секунду, вследствие чего экономить силы игрокам не было даже малейшей возможности. «Каждый из нас понимал, что должен быть лучшим в своей смене, потому что одно небольшое отклонение от этой доктрины способно было полностью изменить ход поединка», - говорит Крейг Хартсбург. «Обе команды способны были мгновенно забросить шайбу, и расслабляться было нельзя. Хоккеисты были измотаны физически, но еще больше – морально. Каждую секунду приходилось максимально концентрироваться на игре».

«Дело дошло до того, что градус интенсивности достиг своего пика. В такой ситуации мы не успевали следить за игрой», - вспоминал Дейл Хаверчук. «Нужно было перевести дыхание и быть готовым к следующей смене, потому что, если ты хотя бы на полшага отклонялся от своей позиции, это могло означать лишь одно – пропущенный гол. Нельзя было находиться на смене больше тридцати секунд. Все это происходило со мной впервые».

После заброшенной шайбы Майк Кинэн выпустил на лед Гретцки вместе с Саттером и Гуле. Тихонов «ответил» звеном Вячеслава Быкова. Вторая пятерка сборной СССР была не менее опасна, чем ведущее звено советской команды. Вячеслав Быков и Андрей Хомутов, не обладавшие большими габаритами, с лихвой компенсировали этот физический «пробел» очень острыми атаками, проявляя завидную неуступчивость и цепкость. Валерию Каменскому зачастую отводилась роль «ледокола», таранящего оборону противника.

«В то время, когда Гуле и Каменский двигались к воротам, Каменский, не без помощи Гуле врезался в Гранта Фюра», - говорит Эд Уиллес. «Фюр размахнулся и попытался ударить в лицо советского нападающего, но вдруг не удержавшись на льду, развернулся и упал. Он все еще стоял на четвереньках, заглядывая в свои ворота, когда Хомутов сравнял счет. Фюр сказал пару слов судье Стюарту, который находился у самых ворот, но на этом спор закончился». Игра длилась всего восемьдесят семь секунд, а счет уже был 1:1. С этого момента скорости возросли. Всего через несколько секунд после гола Хомутова, Марио Лемье едва не забросил шайбу из очень выгодной позиции, но советский голкипер Евгений Белошейкин не позволил себя переиграть.

Напряжение нарастало, канадцам едва удавалось держать эмоции под контролем, и когда в одном из эпизодов Даг Гилмор сфолил на Белошейкине, арбитр Пол Стюарт без колебаний «выписал» ему двухминутный штраф. На реализацию большинства вышла ведущая пятерка сборной СССР. Целую минуту им удавалось контролировать шайбу в зоне соперника, но забить они так и не смогли. Когда Гилмор готовился войти в игру, Гретцки перехватил шайбу у своей синей линии и, набирая ход, отпасовал Рошфору, а тот изящной передачей вывел выскочившего из штрафного бокса Гилмора на бросок. Счет стал 2:1 в пользу хозяев льда.

«Я думаю, что Рошфор себя возомнил Бобби Орром», - смеясь произнес Рон Ройш. Этот гол был для канадцев словно отмашка и призыв к более активным действиям. За семь минут первого периода хозяева площадки нанесли тринадцать бросков по воротам Евгения Белошейкина, в то время как сборная СССР бросила в створ канадских ворот всего лишь дважды. И хотя счет в игре складывался не в пользу советских хоккеистов, надежность их вратаря не вызывала нареканий. Отчаянно сражаясь, он сумел помочь своей команде остаться в игре.

Шквал атак со стороны профессионалов продолжился, когда Марио Лемье вышел на лед в смене вместе с Гретцки и Проппом. Им практически удалось забросить очередную шайбу. К атаке подключился Пол Коффи, сильно бросил, но вновь путь шайбе преградил Белошейкин. Секундой позже Марк Мессье, который был весьма несдержан во время всего турнира, грубо атаковал Алексея Гусарова, ударив его клюшкой по лицу. Теперь настала очередь советских хоккеистов угрожать воротам соперника. Натиск сборной СССР был столь велик, что Грант Фюр едва успевал перевести дух после очередной атаки. Фюр совершил три сэйва подряд, но шайба все-таки оказалась в сетке его ворот.

Однако Пол Стюарт уверенно развел руки в стороны и не засчитал гол. При этом он наказал двухминутными штрафами Кроссмана и Немчинова, которые в момент броска находились глубоко в площади ворот канадцев. Стоит сказать, что Стюарт с игроками обеих команд совершенно не церемонился, раздавал штрафы, не оглядываясь на цвет формы хоккеистов – нарушил правила – отправляйся «отдыхать». «По правде говоря, я посчитал, что Немчинов не предпринял никаких усилий для того, чтобы избежать столкновения с Фюром», - говорит Стюарт. Достаточно неубедительное объяснение, если учесть тот факт, что Немчинова буквально силой затолкали в площадь ворот, да так, что с его головы упал шлем.

Спустя годы Пол Стюарт и вовсе изменил трактовку: «Был момент, когда я не засчитал гол русских, ко мне подъехал Фетисов, я ему объяснил, что была игра высоко поднятой клюшкой. Он кивнул головой и сказал, что его за разъяснениями отправил Виктор Тихонов. Я бросил взгляд на советского тренера, и Виктор сделал такой жест, словно я принял решение «с душком». Но он иначе не мог, ведь команда могла подумать, что их тренер сдался. Так можно было потерять авторитет среди своих игроков. Я к этому был готов и вошел в его положение».

Но все карты Стюарт раскрыл гораздо позже: «После матча в судейскую зашел Маккоули и предупредил, что сейчас придут члены директората. По его совету я должен был приложить лед к своему колену и отказаться от работы в третьем матче. От этого зависело, возьмут ли меня работать в НХЛ в предстоящем сезоне. И точно, в судейскую пришли Кинэн, Тихонов, Иглсон и Фазель (он тогда представлял судейский комитет IIHF), пожали нам руки, но я, как и советовал Джон, сказал, что не смогу отработать третью игру. Через неделю я начал судить в НХЛ». Остается только догадываться, что было бы, согласись Стюарт на работу в третьем финале. Но история, как мы знаем, не терпит сослагательного наклонения.

За первые двенадцать минут первого периода было заброшено три гола, один был отменен, команды создали по меньшей мере пятнадцать голевых моментов. После того, как не было засчитано взятие ворот, Рон Ройш спросил Дэна Келли: «Ты когда-нибудь раньше видел такую игру, Дэн?» «Нет, это что-то совершенно запредельное», - ответил Келли. «Я не уверен, что и Грант Фюр с Белошейкиным раньше сталкивались с таким темпом».

«Я не думаю, что люди до конца понимают, какой уровень хоккея показали обе команды в двух последних играх в Гамильтоне», - говорит Гретцки. «Скорость и картина игры в целом не были похожи на то, что я когда-либо видел. Кроме того, в обоих матчах мы были в одном шаге от вылета, и это нас очень напрягало». Игра возобновилась и вновь Гретцки организовал голевую атаку. Он переправил шайбу Полу Коффи, который принял пас и в одиночку разобрался с советским вратарем, обеспечив своей команде преимущество в две шайбы. По мнению многих специалистов игра Пола Коффи в этой серии матчей была недооценена. Просмотр видеозаписей, сохранившихся в архивах, позволяет по-новому взглянуть на игру защитника «Ойлерз». Он обладал великолепной техникой катания. В этом компоненте ему практически не было равных. Однажды Бобби Орр сказал: «Я не умел так хорошо кататься на коньках, как Пол Коффи и поверьте – я не скромничаю. Он как будто парит в воздухе. Как-то мой отец сказал: «Ты видел, как Коффи катается на коньках? Он катается намного лучше, чем ты.» Тогда я спросил отца: «Неужели я даже приблизительно не так хорош»? Сам Пол Коффи, боготворивший Орра, лишь рассмеялся от такого сравнения.

После гола Коффи темп игры немного замедлился и оставался таким вплоть до начала третьего периода. Команды стали играть более осторожно и расчетливо. Однако напряжение никуда не делось и первыми не выдержали именно канадцы. Кроссман нарушил правила, пытаясь остановить Владимира Крутова. Пятерка Ларионова реализовала большинство - отличился Вячеслав Фетисов. Через пару минут после гола Фетисова, Сергей Немчинов был удален за задержку Андерсона.

Виктор Тихонов часто выпускал на лед во время игры в меньшинстве Сергея Макарова, который отличался великолепным умением удерживать шайбу, «убивая» штрафное время. Так случилось и сейчас. Макаров подхватил шайбу, обыграл нескольких канадцев в средней зоне и вывел Владимира Крутова на бросок. Крутов не промахнулся и счет вновь стал равным. А после начались те самые качели, о которых говорил впоследствии судья Пол Стюарт. Сначала вновь громко заявила о себе связка Гретцки-Лемье. 4:3! Затем Быков с неудобной руки застал врасплох Гранта Фюра и вернул равновесие в счете.

И вновь Лемье после передачи Гретцки вывел свою команду вперед, но радость от предвкушения победы канадским игрокам и болельщикам омрачил Валерий Каменский, сотворивший настоящий шедевр на льду. Шли последние две минуты третьего периода, когда он, обыграв двоих канадских нападающих, пошел в одиночку на двоих защитников. Игроки канадской обороны то ли растерялись, то ли не сориентировались, кто из них должен остановить русского форварда, но Каменский выкатился на ворота, а Фюр попросту растерялся от столь дерзкого «выпада».

«Для меня в том матче стало ясно, что Каменский – это образец силового форварда будущего», - рассказывал Пол Стюарт. «Он ничуть не уступал Марио Лемье». Снова овертайм. И снова все надо начинать сначала. Нет смысла вновь и вновь пересказывать события, происходившие на льду во время дополнительных периодов, которых в этом матче случилось аж два. Но удача на этот раз улыбнулась канадцам. «Великий» Гретцки вновь принес неоценимую пользу своей команде, предоставив возможность Лемье забросить победный гол и тем самым подтвердить теорию о том, что приставка «Супер» к его имени совсем даже не случайна.

В то время как сборная Канады все еще праздновала гол Лемье во втором овертайме, в «Колизее» было сделано объявление о том, что 1.200 билетов, оставшихся на третью финальную игру, поступят в продажу к 9-ти утра следующего дня. После этого объявления в Гамильтоне случилось настоящее безумие. Около трех тысяч болельщиков выстроились в огромную очередь, и билеты были проданы за сорок минут. Перекупщики сначала продавали билеты с рук по 200 долларов за пару. Позже цена увеличилась до 400! «Это уникальное событие, настоящая вершина хоккея», - говорил один болельщик, приехавший из города Миссиссога, и заплативший 150 долларов за пару мест на самом верхнем ярусе. «Я готов отдать за это все деньги, которые у меня есть», - сказал он.

Атмосфера в сборной Канады была все-таки немного наэлектризованной. Накануне финала Бобби Кларк был вынужден уехать в Филадельфию, но оставался на постоянной связи с Сержем Саваром. «Я был абсолютно уверен в этой команде», - говорит Кларк. «Они выиграли все. Рано или поздно они должны были выиграть и это». Но тем не менее, многие игроки прекрасно понимали, что им предстоит играть не с кем-нибудь, а с русскими, которые были очень сильны. У Кинэна был хоть и «звездный», но очень истощенный травмами состав, который к тому же еще заметно выдохся.

В этой связи Алану Иглсону пришла в голову блестящая на его взгляд идея. Он всерьез собрался мотивировать профессионалов бонусными чеками в сумме 5.000 долларов за третью финальную игру. Но генеральный директор «Монреаль Канадиенс» наложил вето на этот план Иглсона, посчитав, что дополнительный стимул для этой команды не просто не нужен, а вообще – оскорбителен. Однако Билл Туэл, директор по связям с общественностью сборной Канады, который прошел четыре финала Кубка Стэнли с «Ойлерз», говорил, что никогда раньше не видел, чтобы обычно уравновешенные профессиональные хоккеисты впадали в такое состояние тревоги.

А пресса подогревала интерес к очередному хоккейному сражению. «Канада и Советы проведут еще одну волшебную ночь», - гласил заголовок в «Филадельфия дейли Ньюс». «Хоккей теперь на новом уровне», провозгласила газета «Эдмонтон Джорнал». «Если напряжение в третьей игре будет таким же с первого по третий период, как во второй, тогда пристегните ремни безопасности», - сказал ассистент главного тренера сборной Канады Жан Перрон. «Это будет путешествие в космическое хоккейное пространство. Это лучшее, что когда-либо случалось с хоккеем».

Помощник Виктора Тихонова, Игорь Дмитриев, словно предвидел развитие событий и исход третьего поединка: «Когда играешь на таком уровне, правила не всегда имеют значение». Тем временем, Уэйну Гретцки дали выходной день для того, чтобы он навестил свою бабушку Мэри Гретцки. Дело в том, что во время просмотра второго финального матча у женщины случился приступ. От нервного перенапряжения она вдруг стала испытывать проблемы с дыханием. Срочно была вызвана бригада неотложной помощи, но Мэри Гретцки наотрез отказалась ехать в больницу, пока не завершится матч.

В итоге, осмотрев пациентку, медики дали ей успокоительный раствор и оставались рядом, пока не прозвучала финальная сирена. Была глубокая ночь, однако врачи, прибывшие на вызов, еще долго оставались в доме Гретцки, эмоционально обсуждая с хозяевами дома то, что увидели в телевизионной трансляции. «Удивительная женщина. Гретцки всегда очень трепетно относился к ней», - вспоминает Игорь Ларионов. «У Мэри было хобби – она коллекционировала чайные ложки, и Уэйн привозил ей эти ложки ото всюду, где побывал. Когда мы были у них в гостях, бабушка Гретцки с гордостью нам показывала свою довольно внушительную коллекцию».

Майк Кинэн со своей стороны, все еще пребывал в приподнятом настроении, от того, как сложился матч для его команды. «У вас нет времени восхищаться игрой, когда вы находитесь на скамейке запасных, потому что вы полностью поглощены процессом», - сказал он. «Если ты зациклишься на последней игре, то потеряешь концентрацию в следующей. Я был так взвинчен, что не сразу смог осознать то, что мы только что вырвали такую важную победу. Я не мог уснуть, мне нужно было прогуляться». Главный тренер позаботился о том, чтобы его игроки должным образом сосредоточились на решающей игре.

В то время, как игроки сборной Канады все еще снимали с себя пропитанную потом экипировку после победы в утомительном хоккейном «марафоне», Кинэн написал на тренировочной доске: «Тренировка завтра, я думаю». Гретцки вспоминает, как поднял глаза и подумал: «Он, вероятно, шутит. Ведь не собирается же он всерьез проводить тренировку после всего, через что нам пришлось сегодня пройти. Хотя, это типично для Майка». Канадцы выложились в этом матче, по их же воспоминаниям на 150 процентов. А сборной СССР пришлось сдавать билеты на самолет, но их это не особенно огорчало, ведь билеты были куплены за счет Иглсона.