Сила духа плюс интеллект!

ВикторТихонов придет в раздевалку, поздравит и поблагодарит команду и, не пряча счастливого волнения, скажет:

— Ребятки, да вы же даже не представляете себе, что вы совершили!

А потом, направляясь в окружении журналистов в конференц-зал, произнесет такую фразу:

— Поймите: они не потому так бесславно нам проиграли, что слабые, а, наоборот, потому что очень сильны.

И будет большое брожение умов в стане канадцев, силящихся найти объяснение невероятному, неслыханному итогу. И все они, во многом разойдясь в версиях, согласятся в одном: прежде всего от финала в памяти останется счет — то как раз, что они, канадцы, более всего мечтали бы забыть раз и навсегда.

А вот другая любопытная деталь: после второго периода, когда наши вели еще лишь 3:1, Анатолий Тарасов, давая в пресс-центре интервью канадскому журналисту, сказал:

— Надеюсь, что канадский хоккей извлечет урок из хода и итога этого матча.

Я нарочно дал подборку самых оперативных откликов на финал, подтверждающую, в равной степени как загадочность итога, так и его необратимость. 8:1 в финале никак не могло стать лишь следствием необъяснимых обстоятельств. Удивительный этот счет не был отражением, с одной стороны, вопиющих промахов канадцев и, с другой, громадного превосходства советской сборной. Куда как просто было бы вообще свести все дело к поединку вратарей, чем, надо сказать, и соблазнились многие канадские хоккеисты и журналисты: дескать, Третьяк сыграл фантастически, а... Лью пропустил все, что можно было пропустить.

Постараемся быть последовательными.

Накануне финала советская и канадская сборные одна вслед за другой тренировались в «Форуме». Наши отрабатывали оборону «пятачка» от предстоящего натиска канадцев и переход в контратаку. Тренировка канадцев была вдвое короче и большей частью посвящалась отлаживанию взаимодействия в зоне нападения, причем занимались они этим без сопротивления, просто шлифовали варианты атаки.

Хозяева турнира свято, верили во всемогущество своей атаки, принесшей им в четырех предтурнирных и в шести предыдущих турнирных встречах девять побед и одну ничью. Верили в неодолимость своего форчекинга, на корню пресекающего контригру соперников.

На первый взгляд стартовый период ничего не дал советской сборной, ведь канадцы осуществляли как раз ту игру, в которую верили. Но куда важнее то, что при этом он ничего не дал и канадцам. Первая треть игры обеспечила нашим если не треть, то четверть победы.

Конечно, как обычно в таких матчах, Третьяк был неподражаем. Он не пустил шайбу в ворота 12 раз, и по меньшей мере трижды — после бросков Дионна, Босси и Потвина — ни один другой вратарь не повторил бы его доблести. Но, позвольте, почему канадцы потом так удивлялись его достижениям, ведь и прежде они неоднократно имели дело со столь же безупречным Третьяком?!

Хотя наш вратарь был загружен почти до предела, рука не поднимается упрекнуть защитников. Они на совесть выполняли все, что требовалось: неизменно старались отводить шайбу с удобных для канадцев позиций, командировать вперед нападающих. Иное дело, что не получалось. Потому не получалось, что соперники были еще свежи и напористы и, что называется, не давали нашим дышать ни в одной точке, даже возле самых наших ворот. Они отвоевывали шайбу себе назад даже после быстрых передач наших защитников за воротами: было впечатление, что они передвигаются быстрее, чем скользит шайба.

На первый план в канадской сборной вышли мастера нагнетать давление у ворот соперников: особенно преуспевали Босси с Троттье и Жилем. Как ни странно, на равных с ними был и Дионн, больше известный как хитрец. Он сумел приспособиться к принятой его командой манере намного лучше, чем его знаменитые партнеры Гретцки и Лафлер. По-видимому, тренер сборной Канады Скотти Боумэн предвидел возможные затруднения этой тройки — в первом периоде он старался уберечь ее от противоборства нашим первому и второму звеньям, полагая, наверное, что Гретцки с партнерами не хватит мощи удержать наших ведущих нападающих в зоне Третьяка.

Канадское преимущество держалось примерно до пятой минуты второго периода. 25 минут наша сборная испытывалась на силу духа, на выдержку! И отдадим ей должное, ибо через это испытание прошли все, ни один не спрятался. Между тем Первухин, Капустин, Билялетдинов и Дроздецкий играли с травмами, и участие в матче двух последних было под вопросом.

А потом начался второй отрезок матча, на котором сила духа наших хоккеистов была в полной мере подкреплена их игровым интеллектом — сообразительностью, гибкостью перестроений. Я не просто так упомянул о характере тренировки канадцев, предшествовавшей финалу. И по ней, и по предыдущим выступлениям сборной Канады можно было судить о том, что их сила, вера в свое всемогущество — союзники до поры до времени. Тут даже не в том вопрос, чему они отдают предпочтение в наступлении — мощи или изяществу, хотя следить за превращениями в канадском стиле было любопытно в ходе турнира. Их подвела убежденность в том, что рисунок игры, коль он обозначился, то уж неизменен до самого конца. Иными словами, стратегический, а в финальном матче и тактический, игровой ум был чужд поведению хозяев турнира.

Если мощь не дает результата, значит, следует вести себя еще яростнее и отважнее, — так решили канадские хоккеисты. И — попались. Первый отмеченный голом шаг к победе наши игроки сделали из обстоятельств, пиковых для них, а не для канадцев. Штурм, затеянный на 25-й минуте звеном Троттье, был за все сыгранное к тому моменту время, наверное, самым яростным. Четыре канадских хоккеиста четверых наших прямо в тисках зажали. На миг шайба оказалась бесхозной, и ее увел вперед Макаров. Ему противостоял один защитник. Не голевая, понятно, ситуация, вообще мало что по нынешним временам обещающая атака. Но Крутов с Ларионовым примчались на подмогу партнеру так скоро, а потом тройка сыграла так ловко, что первый предупреждающий канадцев сигнал совпал для них с красным сигналом бедствия.

Правда, вскоре счет сравнялся. Однако пружина наших атак теперь исправно разжимается и раз за разом ударяет канадцев. Твердо, уверенно, изобретательно идут на ворота Макаров, Капустин, Хомутов. Наши нападающие принимаются разрушать игру соперников прямо у их ворот, и канадцы просто не в силах перестроиться, привыкнуть к такому. И тогда каждый виток пружины раскручивается до предела.

Еще в матче Канада — Чехословакия выяснилось, что канадские хоккеисты в своей зоне отнюдь не так поворотливы и сообразительны, как у ворот соперников. Это подтвердилось в финале. Причем вопиющих, бросающихся в глаза ошибок, как в том матче, канадские защитники на сей раз не допускали, стараясь быть аккуратными разрушителями. Но вот разгадывать атакующие изыскания нашей команды во втором периоде, проявлять согласованную, я бы сказал, смекалку, они оказались не способны.

На 32-й минуте происходит эпизод, немыслимый для характера игры в первом периоде. Теперь, же Фетисов точно соотносит свое предприятие с обстановкой. Звено Шепелева уверенно ведет игру в зоне нападения, канадцам все труднее разобраться, что к чему, и Фетисов отправляется вдоль борта за ворота, словно сделав глубокий вдох. Ни одному из соперников не удается прервать его поход, наш защитник — выдох! — переводит шайбу на «пятачок», и Шепелев с неудобной руки вновь поворачивает счет в нашу пользу.

Третий гол был забит при численном большинстве наших, но имел то же происхождение, что и предыдущий. Как только нашим — снова на площадке звено Шепелева — удается войти в зону, они приступают к быстрому розыгрышу шайбы. И вот шайба на левом краю у Капустина. Что дальше? Сыграет на защитника, сам пойдет к воротам или за ворота? Чувствуется, обороняющиеся просчитывают все возможные варианты. И... упускают решающий, ведущий к цели напрямик. Капустин дает поперечный пас Шепелеву, стоящему прямо против ворот. Пока канадцы это обнаруживают, пока смещается в воротах Лью, Шепелев аккуратно прицеливается, и шайба, коснувшись перекладины, влетает в верхний угол.

Канадцы еще верят в себя. На последней минуте периода — очередная совместная акция Босси, Троттье и Жиля, оцепивших ворота Третьяка. Троттье выводит передачей из-за ворот Жиля на выгоднейшую позицию, и тот бьет в упор. В моем блокноте в пятый раз появляется такая пометка: «Третьяк!». Это означает, что Третьяк берет шайбу, для него трудную, а для любого другого вратаря — безнадежную.

Как наверстать отставание в две шайбы, дальше канадцы уже не могли придумать. В самом начале третьего периода они дружно катятся к нашим воротам, но гирьки усталости и неуверенности уже прицепились к их конькам. Нашим не составляет труда пасом разбить комму-никации соперника. Шепелев с Капустиным выкатываются на одинокого защитника, правда. Капустин промахивается. И тут же Шепелев не позволяет атаке пропасть, резким низовым броском забивая четвертую шайбу команды и третью свою.

Был в этом матче момент (еще держался ничейный счет), когда Шепелев, на фоне тогда еще осторожных действий нашей команды, рискнул — пошел побороться за шайбу к борту за воротами канадцев. Риск не оправдался, канадцы получили острую атаку, а Шепелев — замечание от тренеров. Да, тогда Шепелев, вероятно, был неправ. Но то решение было показательным для его игры. В каждом эпизоде наш центральный нападающий стремится добыть команде, ее атаке максимальную выгоду. Он идет и идет в обводку, его останавливают, он, кажется, уже теряет равновесие, и вдруг обнаруживаешь его снова в борьбе, снова в обводке. Подсмотрев за Шепелевым на чемпионате мира, на этом Кубке, мы вправе сказать твердо: в сборной появился вполне самостоятельный игрок; что особенно ценно — центральный нападающий.

После этого гола канадцы потеряли самые главные свои, непременные, кровные качества — четкость контроля шайбы, цепкость в единоборствах. До чего же умно, тонко надо было нашей сборной задумать и осуществить игру, чтобы выставить могучих соперников в обескуражившем их поклонников виде!

Четырьмя легкими, свободными проходами Крутов (даже при меньшинстве!), Ларионов, Голиков и Скворцов доводят счет до фантастического размера, 8:1!

Аудитория «Форума» редеет задолго до финального свистка. Уходят наиболее сердитые из тех, кто оглушительно приветствовал свою команду при ее выходе на игру. Остальные — словно прикованы на остаток вечера к полю нашей победы. Они и после игры еще долго будут ходить вокруг арены...

«Мы эту победу по капельке собирали», — скажет мне потом Третьяк. Команда по ходу Кубка научилась превозмогать всевозможные затруднения, выработала у себя незаурядную, разнообразную игру, неудобную — в полной мере это относится к полуфинальному и финальному матчам — для соперников. Честь ей и хвала за труд, за игру и за результат!

МОНРЕАЛЬ.